Василий Петрович Боткин - Письма об Испании

Мадритом, хотя изредка, ходят дилижансы; но когда первый дилижанс, назад тому лет двадцать, отправился из Мадрита, — за несколько миль от Мадрита он был остановлен толпою народа и сожжен вместе с чемоданами путешественников. Второй провожали два взвода кавалерии до самой границы. Это продолжалось целый месяц, пока народ не привык к этому нововведению, которое, между прочим, отбивало доход у погонщиков мулов и лошадей (arrieros), верхом на которых обыкновенно путешествовали по Испании. Испанские дилижансы по ночам не ездят, как у итальянских vetturini^[2], у них назначены места для ночлегов. День оканчивают они в 3 и 5 часов вечера, выезжая на другой день рано утром. Разумеется, такого рода езда ведется из осторожности, и для путешественника она приятна, во-первых, тем, что имеешь время взглянуть на города, а во-вторых, можно часа три уснуть на постели (хотя здесь они очень плохи)^{8}. Дорога до Виттории печально-живописна: селений мало, изредка по горам виднеются одинокие дома, большие, полуразвалившиеся. Испанец не любит съеживаться, он живет сально, бедно, но широко. И как все это заброшено, как всюду еще видны следы междоусобной войны! В иных селениях есть дома, наскоро укрепленные, — на них следы ядер и нуль; другие стоят с полуразрушенными крышами. Сальные, одинокие постоялые дворы (ventas) нисколько не изменились со времени странствования Дон-Кихота: та же большая комната, вроде сарая, подпертая толстыми колоннами, вместо стульев каменная скамья, вделанная в стену; посреди громадный камин, дым которого выходит в отверстие, проделанное в коническом потолке. Я ничего не решался спрашивать там, кроме вина, да и то нестерпимо воняло своим кожаным мешком… Франция только за 30 миль, — можно подумать, что она за 2000!

В Виттории мы ночевали. Я часа три бродил по городу и не нашел его нисколько интересным. На одной площади увидел я очень красивую церковь, вошел в нее… — она служила амбаром для складки хлеба. Вывший тут человек объяснил мне, что церковь эта принадлежала к монастырю. Когда монастыри в Испании были упразднены и монахи из них выведены, монастыри вместе с их землями поступили в государственное владение и продавались с аукционного торга^{9}. Таким образом, и эта монастырская церковь кончила свое земное поприще тем, что стала сараем. Ее теперешний владетель не потрудился даже очистить ее: он только сложил в угол раскрашенные бюсты святых. Ради бога, есть ли возможность думать и мечтать о старой католической Испании, об Испании романсеров^{10}, когда современная Испания при первом шаге на ее почву так ярко мечется вам в глаза! Кстати заметить, что здесь протестанты и теперь еще лишены права иметь свою церковь и, кроме католического храма, никакой другой не может быть в Испании. Это одно из множества тех диких противоречий, которые могут несколько служить ключом для понятия настоящего положения Испании.

До Виттории дорога идет самыми живописными местами. Чудная и унылая природа! Селения редки, и вы представить не можете, что за угрюмый вид этих селений. По городам у редкого дома нет огромного герба на входе: редкий васконгадец^{11} не считает себя дворянином. Виттория — главный город провинции Алава, которая с Бискайей и. Гипускоей составляют так называемые провинции васконгадские. Эти-то провинции с таким мужеством поддерживали дон Карлоса^{12}. Но собственно до дон Карлоса им было весьма мало нужды, а чтоб показать вам, до какой степени могла простираться их привязанность к монархическому началу, я попрошу у вас позволения сказать несколько слов об их политическом устройстве.

Вся Испания с Карла V^{13} сделалась неограниченной монархией, кроме трех васконгадских провинций, — одни они сохранили свои прежние республиканские формы и по-прежнему продолжали собирать свои национальные конгрессы. Маленькие общины присылали свои депутации; сами общины собственно назывались республиками. Эти конгрессы заведовали администрациею провинций, назначали налоги, распределяли общественные расходы. Провинции сами платили своим чиновникам, содержали милицию; у них был свой бюджет, свой кредит, и кредит до такой степени цветущий, что, например, до последнего восстания четырехпроцентные бумаги провинции Алавы ходили по 93 франка. Кроме того, провинциальные хунты (juntas)^{14} вместе выбирали одного общего депутата, в руках которого сосредоточивалась власть исполнительная и который сносился --">