Василий Петрович Боткин - Письма об Испании

Письма об Испании

В. П. Боткин.

Портрет К. А. Горбунова. 1840-е годы.

ПИСЬМА ОБ ИСПАНИИ

«Письма» эти — результат путешествия по Испании в 1845 году — были уже напечатаны в «Современнике». Они издаются теперь без перемены и неоконченными по разным обстоятельствам. Многое желал бы теперь автор исправить в них, многое прибавить, многое совсем изменить, но это повело бы за собой их совершенную переделку, а переделывать по полузабытым впечатлениям — невозможно. Автор счел излишним ссылаться на газетные статьи, путешествия и исторические сочинения, которые служили ему пособием при составлении этих «Писем». Многим из прочитанного воспользовался он, имея единственно в виду уяснение предмета для читателей. К сожалению, в европейской литературе нет еще классического сочинения об Испании, которое бы совершенно верно отражало в себе описываемую страну. Поэтическая прелесть народных нравов Испании и постоянные политические смуты, ее волнующие, представляют такую взаимную противоположность, такой дикий контраст, которые всего более мешают путешественнику составить себе отчетливое понятие об этой стране, а испанская литература, за исключением немногих исторических сочинений, можно сказать, вся сосредоточивается в политических газетах, разделенных на непримиримо враждующие партии. Единственною целию автора предлагаемых «Писем» было сколько-нибудь познакомить русских читателей с этой вообще мало знаемой страной, которая до сих пор продолжает представлять одну из печальнейших политических задач нашего времени.

I

Мадрит. Май^{1}.

Нечего вам говорить, с каким любопытством переезжал я границу Испании, с каким жадным вниманием встретил я Ирун (Yrun), первый пограничный испанский город, где дилижанс наш остановился завтракать. Здесь же была и последняя станция на французских лошадях. В Ируне наш испанский дилижанс получил испанскую упряжь: десять красивых, сильных мулов. Весело смотреть, как их холят испанцы: вся задняя половина выбрита, грива в лентах, на голове высокий букет из разноцветной шерсти. Здесь же верх нашего дилижанса нагрузили дюжиною ружей и trabucos (род мушкетонов^{2}), между которыми поместились двое солдат, чтоб отстреливаться в случае нападения разбойников. Как ни будьте недоверчивы ко всем слухам и рассказам о разбойниках, но когда дилижанс вооружают как подвижную крепость, поневоле иногда подумаешь о них^{3}. Мои товарищи в дилижансе советовали мне, путешествуя по Испании, иметь при себе наличными деньгами столько, сколько нужно от одного большого города до другого^{4}, — франков 200 или 300, а остальные деньги в векселях; эти 300 франков необходимы еще и для того, чтоб избавиться от дурного обращения разбойников, которые, если при путешественнике не окажется вовсе или очень мало денег, вымещают на нем свое неудовольствие побоями^{5}. Ирун познакомил меня и с испанскою кухнею: весь завтрак приготовлен был на дурном оливковом масле, которое воняло, как то, которое называется у нас обыкновенно деревянным. Впрочем, товарищи мои испанцы обрадовались ему, говоря, что они не могли есть оливкового масла во Франции: оно не пахнет маслом. Здесь же увидел я и классический плащ испанский (capa); угрюмо и спокойно, завернувшись в свои коричневые плащи, смотрели мужики на проезжавший дилижанс. Ни в движениях, ни во взглядах не обнаруживалось у них этого живого любопытства, с каким житель юга, например итальянец, встречает всякую проезжую телегу и тотчас обступает ее^{6}. Эти спокойные, величавые манеры особенно поражают после французской подвижности и увертливости. Il n’y a plus de Pyrénées^[1] Людовика XIV^{7} показывает только, что так называемый великий король не имел никакого понятия об Испании. Никогда природа и нравы не разделяли две страны с большею резкостию!

Теперь между главными городами Испании (не всеми) и --">