Игорь Михайлович Забелин - Лунные горы

глаза. — До сих пор все правильно. «Полунагой юнга не знает их старого славного имени. Он зовет их абу крдан. И смеется, услышав, что это ибисы…» И не зря смеется, между прочим… Запомни ради бога — нет в Египте священного ибиса древних, не осталось его. Туристы путают с ибисом белую цаплю, чепуру, но ты же не спутаешь?..

— Постараюсь, — сказал я.

— Тогда — все прекрасно. — Батанов встал и прошелся по комнате. — Простые, казалось бы, вещи, а сколько путаницы в литературе. Так что не торопись делать выводы. Жду в Каире.

Смею ли признаться? Александрия не произвела на меня сколько-нибудь сильного впечатления. Да, та самая Александрия, или Аль-Искандария, как называют ее египтяне, второй по величине город страны с полуторамиллионным населением, принимающий за сезон до полумиллиона гостей, знаменитый порт, сосредоточение крупной промышленности, центр губернаторства — мухафазы, наконец… Я неоднократно читал: «особенно красивы набережные…» Море всегда прекрасно, и Средиземное море отнюдь не исключение, но сами-то набережные, что удивительно для южного города, пусты, лишены зелени, застроены высокими скучными домами… Камень мостовых, камень парапетов, камень домов… И узкие песчаные пляжи с навесами и раздевалками… Вот что такое александрийские набережные.

Впрочем, город вытянут вдоль моря на пятьдесят шесть километров и мы могли не увидеть самые симпатичные уголки; да и в разгар летнего сезона — а мы прибыли в Александрию в ноябре — набережные, конечно, живописнее.

Набережные предназначены для фланирующей публики и транспорта. В глубинных районах города кипела и шумела своя жизнь, и не только обычная, но еще и праздничная, потому что была пятница, а пятница в Египте соответствует нашему воскресенью. Там, на широких, нередко тенистых улицах звенели трамваи, гудели машины, кричали ослы, цокали копыта лошадей по брусчатке, перекликались торговцы финиками и апельсинами, бананами и чесноком, луком и фасолью; там чинно шествовали по тротуарам священники-копты — в черных сутанах и черных круглых скуфьях, а мальчишки катались на трамвайной «колбасе» или на конной пролетке, устроившись сзади на рессорах…

Северянину всегда любопытно наблюдать шумную и обнаженную, вынесенную на улицу жизнь южного города, но в южных городах я неоднократно бывал и раньше.

В порту, сойдя с теплохода, мы обнаружили у Морского вокзала два длинных черных «кадиллака». Возле «кадиллаков», опершись на крыло как на луку седла, стояли два толстых усатых… запорожца в беретах и брезентовых плащах!.. Право же, ни разу больше за все свои поездки по Египту не встречал я таких круглолицых, таких пышноусых египтян, столь разительно смахивающих на вольных казаков из Запорожской Сечи!

«Казаки» сели за руль и доставили нас сначала к конторе «Мена-тур», а потом к серапеуму — древнему египетскому храму.

После серапеума гидесса повезла нас к бывшему королевскому дворцу, бывший хозяин которого ныне занимается другим делом: он теперь содержатель казино в Монте-Карло.

Еще по пути к дворцу мы обратили внимание, что наш «запорожец» уж очень активно беседует с гидес-сой и гидесса при этом чувствует себя неуютно.

У дворца, сады которого ныне превращены в общедоступный парк, в прениях принял участие и второй «запорожец».

Гидесса в конце концов объяснила, в чем дело: сегодня пятница, день не рабочий, а «запорожцам» приходится работать, и они от этого не в восторге; «запорожцы» спешат домой, а живут они в Каире, куда им и хочется побыстрее нас доставить.

Мы успели осмотреть дворец снаружи — странное сооружение с башнями, балконами, террасами, колоннами, шпилями, стилистические особенности которого я не берусь определить. И мы погуляли по парку, где случилась у нас трогательная встреча с многолюдным, по египетскому обыкновению, семейством александрийцев. Александрийцы сначала, на всякий случай, попросили их не фотографировать (взрослые и дети живописно, прямо со своим примусом и кофеваркой, расположились на газоне перед дворцом). Потом александрийцы уговорили нас отведать настоящего, только что сваренного египетского кофе необыкновенной черноты. Потом они пожелали сфотографироваться с нами вместе на память, а когда мы уезжали, александрийцы проводили нас на своей машине до ворот.

И вот Александрия позади. Последний час гидесса немножко волновалась, она говорила, что на каирском шоссе большое --">