Леонид Леонидович Степанов - В зеркале голубого Дуная

ЛЕОНИД СТЕПАНОВ
В ЗЕРКАЛЕ ГОЛУБОГО ДУНАЯ

*

Оформление художника

В. И. БРОДСКОГО

Фото Л. СТЕПАНОВА, А. НОВИКОВА

и М. САВИНА

М., «Мысль», 1964

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я не хотел писать предисловия. Оно будет грустным.

Но без предисловия нельзя. Пусть читатель с первых строк узнает, почему я должен рассказать об Австрии, почему я люблю Вену и почему воспоминания об этом городе всегда сжимают мое сердце болью.

Более двадцати лет назад я впервые увидел Вену на экране московского кино. Это был трогательный, чуть сентиментальный фильм о жизни Иоганна Штрауса — «Большой вальс». Чудесные мелодии короля вальсов, старая добрая Вена, романтическая любовь композитора, «Голубой Дунай», «Венский лес»…

Мы с Сашей Харитоновым, шестнадцатилетние парнишки с Таганки, смотрели этот фильм каждый день. Пропускали занятия в школе. Мы были очарованы музыкой, впервые в жизни влюбились. Влюбились в далекую недосягаемую Вену — нарядную, поющую, танцующую. Так в старинных рыцарских романах влюбляются по портретам в заморских красавиц.

Мы знали наизусть все эпизоды и все мелодии фильма, но каждый раз все переживали заново.

В эпилоге седой Штраус выходил на балкон Шенбруннского дворца, благодарная Вена встречала своего любимца восторженной овацией и пела самую изумительную из его мелодий. Король вальсов дрожащей рукой утирал слезы с морщинистых щек… И по нашим юношеским щекам тоже текли слезы. Обильные, сладкие слезы неискушенной доброй юности…

А через год грянула война. Нелегкий солдатский долг вел нас от свинцовой купели на Волге, по пеплу украинских сел, через освобожденные концлагери. В хаосе войны мы с Сашей потеряли друг друга из виду. Только во время великого праздника Победы, где-то под Берлином, я получил его недописанное письмо. В конце солдатского треугольника другой, незнакомой рукой было приписано: «Пал смертью храбрых в боях за Вену 13 апреля 1945 года».

Это был день освобождения Вены…

Прошли годы, и я, окончив школу рабочей молодежи и институт, приехал в Австрию корреспондентом. Мне было суждено жить здесь шесть долгих лет.

На Центральном венском кладбище, где похоронены наши воины, погибшие в апреле 1945 года, я не нашел могилы Саши. Может быть, он лежит в братской могиле под общим обелиском…

Мраморный памятник Штраусу оказался по соседству — всего в нескольких десятках метров от строгого воинского обелиска.

Был пасмурный осенний день 1954 года, когда я впервые побывал у дорогих могил. Положив цветы на солдатскую гранитную плиту, долго стоял с непокрытой головой. Тихо шелестел дождь в листве, а я думал о Саше, о всех моих юных сверстниках, расставшихся с жизнью на берегу голубого Дуная…

Тогда я еще не знал, что это было началом книги.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КАЛЕЙДОСКОП ВРЕМЕН

Кто видел с Каленберга край окрестный,

Поймет меня, мои оценит песни.

Франц Грильпарцер^[1]

Вена помнит…

Мы сидим в уютном кафе на Ринге. Тихое воскресное утро. Недвижны кроны каштанов, чуть тронутые осенней позолотой. За барьерчиком из ровно подстриженных кустиков — редкие прохожие, большей частью пожилые. По воскресеньям Вена малолюдна: по давно сложившейся традиции, многие отдыхают за городом.

Напротив меня сидит старичок с бледным личиком и подслеповатыми добрыми глазками. Он быстро просматривает утренние газеты, сердится, усмехается, бросает --">