Борис Александрович Калягин , Владимир Александрович Скосырев - Бенгальский дневник

свидетельствовало о нарушении прежних деклараций военной хунты, оно бросало вызов миллионам бенгальцев, отдавших голоса кандидатам Народной лиги. В Дакке стихийно начался хартал — всеобщая забастовка протеста. Жизнь в столице провинции замерла: прекратили работу государственные учреждения и фабрики, закрылись магазины, остановился транспорт. На следующий день стачка перекинулась на другие города. Директивы военного правительства Исламабада на территории Восточной Бенгалии игнорировались.

Движение несотрудничества с центральными властями продолжалось и после того, как в середине марта в Дакку для переговоров с Муджибуром Рахманом прибыл президент Яхья Хан. Бенгальцы не верили, что хунта генералов всерьез намерена выполнить обещание о передаче власти. На митинге ораторы прямо говорили, что Исламабад использует визит президента, чтобы оттянуть время и подготовить военную акцию против бенгальских патриотов.

Эти предположения подтвердились. Яхья Хан не счел нужным возобновить беседу с Муджибуром Рахманом. Первую половину дня 25 марта он провел в военном городке, совещаясь с высшими офицерами пакистанского гарнизона, а затем выехал на аэродром.

Церемония прощания заняла всего несколько минут. Бело-зеленый «боинг» круто набрал высоту. Через четыре часа после приземления лайнера из Карачи в штаб командования пакистанских войск в Дакке ушла шифрованная телеграмма. Штаб в свою очередь передал во все части приказ о подготовке к операции.

Лишь только столица Восточной Бенгалии погрузилась в темноту, солдаты стали выкатывать орудия на боевые позиции, выводить танки из укрытий. Первые залпы прозвучали около 23 часов 30 минут. Под покровом ночи военная хунта начала репрессии.

Мы еще вернемся к трагическим событиям тех дней, но прежде остановимся на причинах кризиса, столь разительно изменившего политическую карту Южной Азии. Истоки конфликта восходят к 1947 году, когда британский империализм осуществил раздел колониальной Индии по религиозному признаку. К Пакистану отошли территории, находящиеся на противоположных сторонах Индостанского субконтинента.

По природным условиям Западный Пакистан ничем не напоминает восточную часть страны. Это засушливый край, где преобладают пустынные и горные ландшафты. Плотность населения здесь не очень велика —61 миллион человек на территории, превышающей площадь Англии и Франции, вместе взятых. Напротив, Восточная Бенгалия с ее 75 миллионами считается одним из самых густонаселенных районов земного шара. На равнине, покрытой рисовыми полями и джутовыми плантациями, сливаются две великие азиатские реки — Ганг и Брахмапутра. Наводнения тут — постоянное явление; самый распространенный вид транспорта — лодка.

Но западную и восточную провинции разделяли не только 1600 километров индийской земли, не только несходство географических условий, но и различия в языке, культуре, традициях.

Если на востоке подавляющее большинство населения— бенгальцы (98 процентов), тона западе — пенджабцы, пуштуны, синдхн, белуджи и некоторые малые народности.

В обеих провинциях основная масса жителей исповедует ислам, однако в восточной проживает много индусов: судя по переписи 1961 года, — 18,4 процента.

И внешне между западнопакистанцами и более смуглыми бенгальцами мало общего. Разумеется, эти и все прочие различия сами по себе вовсе не являются причиной для политических разногласий. И если отношения между двумя частями страны пришли в кризисное состояние, повинны в том правящие круги Исламабада, которые проводили курс на политическое и экономическое подчинение Восточной Бенгалии интересам западнопакистанских монополий и феодалов.

Раздел Британской Индии принес колоссальные потери обоим молодым государствам, но особенно тяжело отразился на экономике восточной провинции Пакистана. Она давала более трех четвертей мирового производства джута, а почти все предприятия, перерабатывающие это ценное сырье, находились в районе Калькутты, в Индии. В Восточной Бенгалии не было никакой промышленности (одна-две джутовые и несколько чайных фабрик). Не обладала она ни крупными запасами полезных ископаемых, ни значительным естественным потенциалом для развития энергетики. Это поставило восточную провинцию в неравное положение по сравнению с Западным Пакистаном, где после 1947 года начала быстро усиливаться мусульманская --">