Владимир Николаевич Майнов - Поездка в Обонежье и Корелу

В. Н. Майнов ПОЕЗДКА В ОБОНЕЖЬЕ И КОРЕЛУ

Да не возмущается дух того, кто прочтет заглавие этого очерка — все это вовсе не так далеко от Петербурга, как может показаться с первого взгляда, а если взять еще в соображение то обстоятельство, что «езда на своих в Мордасы» уже отживает свой век на Руси и там, где тащились помещичьи рыдваны со скарбом и 12 дочерьми, там существуют уже вагоны и пароходы, то та неведомая страна, которую удалось мне посетить, и вовсе приблизится всего на 2-3 дня пути от Петербурга. Страна-то, положим, действительно неведомая и притом на столько, что даже, когда обзовут ее официальным её именем, так и то воображению представится лишь тундра, да какие-то заводы, которые очень ценил такой плохой оценщик, каков был Петр. Обонежье, Корела — все это ничто иное, как северный и северо-восточный край Олонецкой губернии. «Беспредельные леса и болота оной», «негостеприимная северная природа сего края», — вспоминаются всякому слова Ободовских и иных, которые хотят описывать местность, сидя в своем кабинете: а тут еще лоботрясная литература пускает в ход шуточки, в роде железной дороги через болотину имеющую везти оттуда одну палтусину, а туда лишь «вьюношей с весьма любопытными провожатыми». Все глумятся или пишут фразы и бредни, никто ничего не знает, а потому и понятно, что собрав в одно целое все, что я видел и слышал вместе в этом самим Богом покинутом крае, я главною целью имел хотя отчасти познакомить желающих с неведомыми странами, находящимися в 2-3 сутках пути от Петербурга, с тем, как живут там люди и как они могли бы жить, если бы Петры родились на Руси почаще, да, вместо русской инертности, ела-. вилась русская энергия, предприимчивость и разумность. Незнание этого края до того сильно, что даже и этот беглый очерк может принести некоторую пользу. Даже и название-то наше известно лишь в администрации, народ же игнорирует это ни на чем подходящем не основанное прозвище и называет край по-своему. Факт этот можно проследить везде по России — это мероприятия и жизнь, которые сойтись могут лишь при полном обусловлении первых последнею. Спросите крестьянина восточной части Бирюченского уезда: какого он уезда? «з Шереметивщины», ответит он, а о Бирюченском уезде он разве только слыхивал, но представить себе этой фикции не может; все эти: Поречья, Полесья, Залесья — все это продукты жизни народной, действительности, а Охтенские участки, юго-восточные углы Могилевской губернии — это административные фикции, которых народ не знает, которые навязаны ему из кабинетов наших администраторов. Также точно и весь северный и северо-восточный угол Повенецкого уезда Олонецкой губернии слывет в народе за Корелу и за Обонежье, на что конечно народ имеет основания веские, тогда как называть этот край по его административному центру по крайней мере странно, так как пресловутый центр этот насчитывает 40-50 домов, 2 церкви, да жителей душ 600.

I

Говорят, одно весьма высокопоставленное лицо на предложение побывать в Петрозаводске ужаснулось при одной мысли о поездке в эту болотную трущобу, куда даже, по его мнению, и пробраться-то невозможно, и крайне удивилось, когда ему разъяснили, что можно сесть на пароход у Литейного моста и чрез двое суток быть у Петрозаводской пристани. Подобное мнение о путешествии в Олонецкую губернию довольно распространено и по истине мало кто знает, что путешествие это не только удобно, но и может доставить много наслаждения. Если бы перенести Неву, Ладогу, Свирь и Онего куда нибудь заграницу, то конечно берега украсились бы дачами, замками, деревнями и селениями и сотни пароходов сновали бы взад и вперед, переполненные публикою, отправляющейся в lust-voyage. Но у нас ведь Россия, а публика наша — русская публика и отсюда лень, отсутствие охоты к передвижению, сонливость, апатия, недостаточность желания к восприятию новых впечатлений, косность, отмеченные еще стариком Кошихиным. Русский человек — враг путешествий, он может лишь ездить из Мордас куда бы то ни было и обратно и притом всенепременно с чады и домочадцы, с кузовками, пирогами, подушками. А между тем сколько поистине дивных мест, сколько интересного, непочатого, дикого и величественного находится под боком хоть бы у Петербуржца; но прадедовские поездки в Токсово и отнюдь не далее Сарков — вот все, чем Петербуржец разнообразит свою гнилую жизнь среди вовсе не --">