Пьер Алексис де Понсон дю Террайль - Похождения Рокамболя. Книга 3. Клуб Червонных Валетов

чувств.

- Бедный человек? - прошептала графиня, тронутая до слез.- Он, может быть, лишился чувств от голода.

И она, обратясь к одному из лакеев, быстро проговорила:

- Франсуа, достань скорее из сундука бутылку малаги и чего-нибудь поесть.

Арман вышел из коляски и подойдя к нищему, увидел, что это был почти молодой человек; его лицо, исхудавшее от страдания, сохранило следы необыкновенной красоты; борода и волосы были прекрасного белокуро-золотистого цвета, его расцарапанные босые ноги и загорелые руки имели изящные формы.

Граф посмотрел на этого человека и вскрикнул от изумления.

- Боже мой? - прошептал он.- Какое необыкновенное сходство! Можно подумать, что это Андреа…

Графиня де Кергац также вышла из коляски, подошла к нищему и тоже вскрикнула от удивления.

- Да, это Андреа?..- повторила она.

Однако было невероятно, чтобы баронет сэр Вильямс, щеголеватый виконт Андреа, постепенно падая, дошел до того, что стал просить милостыню по дорогам; невероятно, чтобы он не имел ни обуви, ни одежды и чтобы мог лишиться чувств от голода. Во всяком случае, если это был он, его исхудавшее, бледное лицо, носившее следы страданий, говорило каким он подвергался жестоким испытаниям и лишениям.

Лакеи подняли этого человека, а Арман дал ему понюхать спирту.

Нищий не скоро открыл глаза. Когда же он пришел в чувство, то испустил вздох и проговорил несколько несвязных слов.

- Было жарко…- шептал он,- я был голоден… не знаю, что случилось… но… я упал…

Говоря это, нищий, на которого де Кергац и его жена продолжали смотреть с боязливым любопытством, озирался блуждающим взором. Но вдруг, взглянув на Армана, он задрожал и стал вырываться из рук лакеев, пытаясь бежать. Но его ноги опухли от продолжительной ходьбы и он не мог сделать даже двух шагов.

- Андреа! - воскликнул Арман, сердце которого наполнилось глубоким состраданием.- Андреа, ты ли это?

- Андреа? - повторил нищий безумным голосом.- Что вы говорите мне об Андреа?.. Он умер… Я не знаю его… Меня зовут Жером-нищий.

Он судорожно дрожал, и зубы его стучали; он сделал крайнее усилие, чтобы вырваться и убежать, но силы изменили ему; с ним опять сделался обморок и он опустился на землю как умирающий.

- Это мой брат! - воскликнул граф, который, при виде этого человека, дошедшего до такого постыдного и горестного положения,' забыл все его преступления и помнил только, что одна мать произвела их на свет.

- Это твой брат, Арман! - повторила графиня, также воодушевленная состраданием.

Лишенного чувств нищего перенесли в коляску, которая, понеслась как молния и вскоре въехала в липовую аллею; ведущую к воротам замка.

Нищий очнулся уже в кровати роскошной спальни. Мужчина и женщина с видом беспокойства стояли около него, выслушивая наставления медика.

- Обморок,- говорил доктор,- произошел от недостатка пищи и усиленной ходьбы. Ноги опухли. Он прошел со вчерашнего дня не менее двадцати лье.

- Андреа! - шептал де Кергац, наклоняясь к уху нищего, - Ты здесь у меня… у брата… у себя.

Андреа, ибо это был действительно он, продолжал смотреть на брата дикими и испуганными глазами. Судя по выражению его лица, можно было подумать, что он видит сон и старается разогнать страшное видение.

- Брат…- повторил де Кергац растроганным и ласковым голосом,- брат… ты ли это?

- Нет, нет!.. - бормотал тот.- Я не Андреа, я нищий бесприютный бродяга… человек, которого преследует божеское правосудие, и которого всякий час мучит раскаяние… Я большой преступник, добровольно осудивший себя странствовать без отдыха по свету и таскать за собой тяжесть нечестивых дел.

Господин де Кергац вскрикнул от радости.

- Ах, брат, брат! - шептал, он.- Наконец-то ты раскаялся? Граф подал знак жене, которая вышла, уведя за собой доктора. Тогда Арман, оставшись один у постели виконта Андреа, взял дружески его руку и сказал ему:

- Мы дети одной матери, и если правда, что.твое сердце наполнилось раскаянием…

- Наша мать!.. - прервал Андреа глухим голосом.- Я был ее палачом…

И он прибавил голосом глубокого смирения:

- Брат, когда я немного отдохну, когда опухоль спадет с моих ног, и я буду в состоянии продолжать путь, ты отпустишь меня, не правда ли?.. Кусок хлеба, стакан воды - нищему Жерому больше ничего не нужно.

- Боже мой! - воскликнул де Кергац, благородное сердце которого билось от волнения.- В какую же ты впал ужасную нищету, бедный брат!

- В добровольную нищету,- сказал нищий, смиренно преклонив голову.- --">