Александр Ашотович Насибов - Безумцы

Александр Насибов БЕЗУМЦЫ

НЕТ ПРЕСТУПЛЕНИЙ,

КОТОРЫХ

НЕ СОВЕРШИЛИ

И

НЕ СПОСОБНЫ

СОВЕРШИТЬ

ФАШИСТЫ.

ФАШИЗМ ЖИВ.

ОН НАБИРАЕТ

СИЛЫ.

ОН НАДЕЕТСЯ,

ЧТО

ПРИДЕТ ВРЕМЯ,

КОГДА

ВСЕ

МОЖНО БУДЕТ

НАЧАТЬ СНАЧАЛА.

СВИДЕТЕЛЬ ШРАЙБЕР:

Группенфюрер СС профессор Гебгардт производил операции черепа русским военнопленным и затем умерщвлял лиц, подвергшихся операции, для того чтобы иметь возможность установить патологические изменения, деформацию костей…

СВИДЕТЕЛЬ ПАХОЛЛЕГ:

Некоторые эксперименты вызывали у людей такое давление в голове, что они сходили с ума… В своем безумии они разрывали себе лицо и голову ногтями…

Из материалов Нюрнбергского процесса

над главными военными преступниками

От автора

Тот памятный вечер Кирилл Карцов провел дома. Уже давно стемнело и за окном стихли шумы улицы, а он все сидел у стола. Радио донесло перезвон курантов. В Москве была полночь. Здесь же, на Каспии, истек первый час новых суток.

Карцев встал, походил по комнате, вернулся к столу и пододвинул к себе развернутую газету. Это был обычный номер западногерманского «Курир» — восемь полос убористого текста и контрастных фото, оттиснутых на тонкой бумаге, несколько страниц рекламы, затем вкладыш с продолжением какого-то романа. Большая статья в правом нижнем углу первой полосы была заключена в черную рамку.

Газета была годичной давности, но оказалась у Карцова только теперь, да и то по чистой случайности. Утром он зашел ко мне в редакцию договориться о предстоящих спусках под воду: назавтра были назначены погружения в районе затонувшего в древности города, а Карцов не только врач, но и подводный исследователь.

Подводные пловцы работают парами, охраняя друг друга, как это делают в бою истребители. При погружениях я — напарник Карцова. Вот он и заглянул ко мне, чтобы заранее все уточнить.

Обложившись газетами, я сидел за составлением обзора. Здесь были издания социалистических стран, номера французской «Монд» и лондонских «Тайме» и «Обсервер», бюллетени агентств. Разговаривая, я рылся в подшивках, затем отпер шкаф и выволок толстую пачку газет из архива.

Тут-то Карцов и увидел «Курир». Он так и впился глазами в статью в правом нижнем углу первой полосы газеты.

Он в совершенстве знает немецкий, но поначалу не сама статья в траурной рамке взволновала его. Фотография, заверстанная в центре статьи, — вот от чего он не мог оторвать глаз!

— Кто это? — осторожно спросил я.

— Абст.

Меня как пружиной подбросило. Я схватил подшивку, вгляделся в заголовок статьи с фотографией. Невероятно! Очевидно, в сутолоке дел я проглядел этот номер газеты.

— Некролог… — прошептал я, опускаясь на стул. — Как же так?…

Карцов не ответил. Потом он встал, направился к двери.

— Возьми ее, если хочешь, — сказал я.

Он обернулся.

— Возьми газету, — подтвердил я, — тебе она нужнее.

Он вернулся к столу, сложил «Курир», сунул в карман.

…В то утро Карцов долго бродил по улицам города, больше часа провел на Приморском бульваре. Он сидел у самой кромки воды, привалившись к спинке скамьи, расслабив вытянутые ноги.

Как бы ни был он утомлен, стоило ему оказаться у моря, и усталость отступала. Но сейчас он глядел на Каспий и не видел ни бухты, ни горбатого острова на горизонте, ни буксировщиков и катеров, которые в эту пору во множестве снуют от причала к причалу.

День догорал. Аллею пересекали синие тени. И ветер, который не унимался с утра, теперь --">