Михаил Васильевич Шелест - Бойся сбычи мечт

Елизавете.

Джон Лик глянул на меня и вздохнул.

— То, что вы знаете это, уже говорит о многом. Нет, сэр, не закончилась. Просто кто-то очень хотел, чтобы она закончилась. У Елизаветы были дети. От Роберта Дадли Первого графа Лестера и фаворита Елизаветы. Она страстно любила его и… как-то нарушила свой обет безбрачия. Родился сын Роберт, которого записали, как сына родственницы Елизаветы по материнской линии Летиции Ноллис и Уолтера Деверё.

— Может быть не стоит этих подробностей? Мне, действительно, это не особо интересно.

— Уже поздно, сэр. Да и смысла останавливаться на полпути нет. Но, если вы не желаете подробностей… Все документы о «вашей» династической принадлежности к Тюдорам имеются.

Я хмыкнул, услышав слово «вашей».

— Я вам удивляюсь, сэр Джон Лик. Вы почти уверены, что я приму это имя! Это имя, после того, что я о нём узнал, начинает меня не привлекать, а пугать.

— Почему-то моя душа подсказывает мне, что вы согласитесь.

Он снова пристально посмотрел на меня, а моя душа дрогнула в испуге. Он чувствовал её и прикоснулся к ней.

— «Мама дорогая!» — Воскликнул я мысленно, но не подал виду, что меня прошиб пот.

— Продолжайте уже, — махнул рукой я.

— Барти выкрали и передали в руки известного сейчас пирата, а раньше доброго капера, принёсшего славу Британскому флоту и приличные доходы короне. Его зовут Бартоломью Шарп. И сейчас он щиплет испанские колонии и испанских купцов, честно говоря, не без протекции короны.

— Его зовут также, как и вашего Барти. Совпадение?

— На самом деле настоящее имя Барти — Джон. Он взял псевдоним по имени своего патрона. Барти хорошо продвинулся на пиратском поприще и мы никак не могли представить, что нашего Джона Робертса нужно искать среди пиратов.

— Зачем искать? Кому нам? — Скромно спросил я.

Мне уже начинала нравиться эта история. Самое забавное, что Джон Лик ничего не выдумывал, потому что я собрал все убиенные нами души в мой амулет. Причём убрал так, чтобы они помнили когда и кем они были. Слушая Лика, я обратился к душе Джона Робертса и получил от него подтверждение рассказу капитана.

— Зачем? Посадить на престол. Кому? Тому, кому надоел династический хаос, засилье оранжистов, противостояние с Францией. И восстановление абсолютной монархии, наконец.

— А оранжисты, это кто? — Спросил я.

— Оранжевый — цвет Вильгельма Оранского.

— Ну да, ну да.

— Ну да, — повторил Джон Лик.

— И я вот так вот, вдруг, свалюсь на голову Вильгельму Оранскому и заберу у него корону? Да меня же знает… То есть не меня, а вашего Барти знало человек тысяча, как пирата, и вот он вдруг садиться на трон. А… Оп! Мальчик-то не тот.

Джон Лик ухмыльнулся и стёр с лица усталость, проведя по нему двумя руками.

— Бартоломью Шарпа приказано уничтожить. Вместе со всей его командой. Исполнители не в курсе причины. Корабль Шарпа будет взорван в океане.

— Серьёзная заявка на победу, — пробормотал я.

— Дело в том, сэр, что мне нельзя возвращаться в Англию без Барти. Я лучше останусь здесь. Но, думаю, они меня и тут найдут.

— Даже не стану спрашивать «кто».

— Не спрашивайте, сэр. Этой тайны вы, точно, не переживёте.

Глава пятнадцатая

Я понимал, почему Джон Лик предложил «должность» новоиспечённого короля Англии мне. А кому ещё он мог её предложить? От кого зависело, вернётся ли он вообще в Англию? И когда вернётся? И потом, когда бы он не вернулся, его удел предопределён, если он вернётся без потомка Тюдоров.

Для меня это предложение, эта ситуация, была не шансом, а шансищем. Если я вдруг стану королём Англии, то… Понятно. Есть возможность изменить историю в буквальном смысле. Не получу трон, возможно, выживу и тоже не в простом качестве. Кассу я им всю не отдам. Часть спрячу у индейцев, часть попытаюсь провезти в Британию. Индейцам и самим деньги пригодятся в будущем. За золото можно всю Америку выкупить. Кстати — мысль. Помнится, кто-то так половину Флориды выкупил за пару тысяч долларов.

Я перекатывал в голове предложение Джона Лика и так, и эдак, и всё больше и больше склонялся к тому, чтобы согласиться. Заодно я обдумывал вариант, что это «замануха», придуманная для того, чтобы отвлечь моё внимание от группы моряков, подготовленных к «списанию на берег». И для того, чтобы я поменял свои планы кардинально.

В случае моего согласия сыграть роль потомка Тюдоров, я буду вынужден сохранить на борту --">