Марина Аэзида - Хасинто. Книга 1

коровы, козы и свиньи мирно соседствовали друг с другом.

Как только глаза привыкли к свету единственной масляной лампы, подвешенной на вбитом в стену крюке, Хасинто отвел жеребца в одно из пустующих стойл. Больше ничего не успел сделать: скрипнула и хлопнула дверь, глухо застучали копыта, зашелестели шаги — явился конюх со своей «бесихой». Не обращая внимания на Хасинто, он расседлал ее и принялся чистить. Можно было окликнуть мужчину, но тот как раз оглянулся и бросил через плечо:

— Что привело вас в земли Лара?

— Мне нужен твой сеньор, — Хасинто думал сказать это властным тоном, а получилось, что протараторил. Вот проклятье!

— Мой? Так это вам в Леон надо.

Мужчина наконец закончил с кобылой, завел ее в стойло, а вернувшись, встал в двух шагах от Хасинто.

— В столицу вам нужно, — повторил он.

В его взгляде не иначе как усмешка сверкнула. Впору бы возмутиться, но лучше выяснить как можно больше.

— То есть как? Когда же он вернется?

— А куда ему возвращаться? — Незнакомец широко улыбнулся. — Мой сеньор и так в своих владениях.

Язык чесался осадить дерзкого конюха, вот только прежней уверенности в том, что перед ним конюх, не было: в поведении мужчины чувствовался какой-то подвох. Пришлось напомнить себе, что терпение и скромность — добродетели.

— Я Хасинто Гарсиас де Варгас, вассал сеньора де Лара, — в этот раз голос получился таким, каким надо: твердым, но доброжелательным. — Дон Иньиго меня ждет.

— Верно. Я и есть дон Иньиго, и я вас ждал. Правда, немного позже. Дней этак через пять.

Хасинто торопливо поклонился, приветствуя сеньора, а потом его бросило в жар. Пожалуй, так жарко не было, даже когда он ехал под душным предгрозовым небом. И почему он из-за любой ерунды краснеет? Подумаешь — сеньора не узнал! Он и не мог: слишком давно его видел, в детстве. Приехал раньше времени? Да после того, как услышал, чьим оруженосцем станет, просто невозможно было оставаться в родном замке. Мучиться бессильной злобой, сплетенной с гордостью и робкой надеждой заполучить чужую жену. Потому отправился в путь уже на третий день после возвращения из монастыря. Матушка, конечно, возражала: хотела подольше побыть с сыном, говорила, что соскучилась. Хасинто не послушал, и она смирилась. Нежная, добрая, милосердная матушка всегда со всем смирялась. Несомненно, ей уготовано место на небесах. В отличие от него, пренебрегшего материнской просьбой и тем самым презрев сыновний долг…

Сожаления быстро промелькнули в голове и улетучились. Куда больше его сейчас занимал де Лара — если это правда он. Нарисованный в мыслях облик никак не вязался с настоящим. Вместо тучного рыцаря в богатых одеждах и с выпирающим брюхом — осанистый, вовсе не старый мужчина. Под прилипшей к телу туникой угадываются мышцы, о каких Хасинто остается только мечтать. Лицо скуластое, нос с горбинкой, в черных волосах серебрятся только две седые прядки. Что хуже всего, они его даже не портят! Но, может, при свете дня седины окажется больше, чем при отсветах тусклой лампы?

И все же: если это правда Иньиго Рамирес, то почему на нем некрашеная камиза, поношенные бурые шоссы^[7], домашняя шапка да поцарапанные сапоги, подобающие разве что прислуге? Оружия на поясе нет… Так может, это все-таки конюх, решивший изобразить господина?

Сеньор-конюх, судя по всему, заметил сомнения Хасинто и опустил взгляд на свои ноги.

— Ах, это… — пробормотал он и вскинул голову. — Ясно, почему вы приняли меня за… кого-то другого. Надеюсь, вы простите, что я сразу не представился. Еще я мог бы извиниться за свой вид… если бы мне было за него стыдно — Он улыбнулся. — А вот я узнал вас почти сразу. Хоть вы сильно изменились, зато стали диво как похожи на своего отца, царствие ему небесное. Вам говорили об этом?

— Только матушка, — буркнул Хасинто.

Если сеньор не врет, утверждая, что сразу узнал будущего оруженосца, то к чему была его игра? Наверное, он просто глумился, проклятый Иньиго! Как бы то ни было, а нужно что-то сказать, ибо де Лара смотрит выжидающе.

— Я приехал, потому что…

— Знаю, не объясняйте. Вы здесь, потому что я позвал.

Его снисходительный тон раздражал и унижал! Таким голосом говорят с неразумными детьми. Таким голосом говорила матушка, когда Хасинто умудрялся измазать праздничную одежду.

Де Лара продолжил:

— Церемония пройдет через день, в часовне. Сейчас же вы мой гость, и я предлагаю вам --">