Бернард Корнуэлл - Несущий огонь

заметил сын, и мои люди рассмеялись.

– До двухсот, – прорычал Вальдер. – А потом я засуну твою ветвь мира тебе в задницу.

– А ты кто такой? – Этот вопрос я обратил к человеку, который поднялся по склону и встал рядом с Вальдером. Я предположил, что передо мной вожак вновь прибывших. Это был рослый, бледный мужчина с копной рыжих волос, забранных наверх с высокого лба и спадающих на спину. Одет он был богато, на шее красовалось золотое ожерелье, на руках сверкали золотые же кольца. Пряжка пояса тоже была из золота, да и перекрестье эфеса меча играло отблесками этого металла. На вид ему было лет тридцать. Широкоплечий, с вытянутым лицом, совсем бесцветными глазами и с вытатуированными драконьими головами на щеках.

– Назовись! – потребовал я.

– Не отвечай! – рявкнул Вальдер. Он говорил по-английски, хотя вопрос я задал по-датски.

– Берг, – бросил я, не отводя взгляда от новичка. – Если этот дерьмоголовый ублюдок еще раз перебьет меня, считай это нарушением перемирия и убей его.

– Да, господин.

Вальдер окрысился, но язык прикусил. Мы пока превосходили числом, хотя с каждым потраченным на этом пастбище мигом подтягивалось все больше вновь прибывших, и все были со щитами и с оружием. Еще чуть-чуть, и перевес окажется на их стороне.

– Так кто ты такой? – повторил я вопрос.

– Мое имя Эйнар Эглисон, – гордо заявил он. – Меня называют Эйнаром Белым.

– Ты норманн?

– Да.

– А я – Утред Беббанбургский, – сообщил я ему. – Меня называют разными именами. Больше всего я горжусь прозвищем Утредэрв, то бишь Утред Нечестивый.

– Слыхал я, что про тебя болтают, – сказал он.

– Ты обо мне наслышан, а вот я о тебе – нет! Поэтому ты и приплыл – рассчитываешь прославить свое имя, убив меня?

– Да, – признал норманн.

– А если я тебя убью, Эйнар Эглисон, добавит ли это славы мне? – Я покачал головой, отвечая на свой вопрос. – Кто оплачет тебя? Кто тебя вспомнит? – Я плюнул в сторону Вальдера. – Эти люди заплатили тебе за мою смерть. Знаешь почему?

– Расскажи, – предложил Эйнар.

– Когда я был ребенком, они попытались убить меня, но им не удалось. Им никогда не удавалось. А знаешь почему?

– Расскажи, – повторил он.

– Потому что они прокляты, – заявил я. – Потому что они поклоняются пригвожденному Богу христиан, а тот им не помогает. Они презирают наших богов. – Я видел вырезанный из белой кости молот у Эйнара на шее. – Много-много лет назад, Эйнар Эглисон, я наслал на них проклятье Одина, навлек на них гнев Тора. И ты возьмешь их грязное золото?

– Золото, оно и есть золото.

– И я наслал точно такое же проклятие на твой корабль.

Он кивнул и коснулся белого молота.

– Или я тебя убью, или ты присоединишься к нам, – сообщил я Эйнару. – Я не сулю тебе золота за переход на нашу сторону, но предлагаю тебе кое-что получше – жизнь. Будешь сражаться за этого человека, – я вновь сплюнул в сторону Вальдера, – умрешь. Будешь сражаться за меня – останешься жив.

Эйнар молчал, только внимательно смотрел на меня. Я не был уверен, что Вальдер понял наш разговор, но его и не требовалось понимать. Он знал, что наши слова во вред его хозяину.

– Хватит! – рявкнул он.

– Вся Нортумбрия ненавидит этих людей. – Я не замечал Вальдера и обращался исключительно к Эйнару. – И ты хочешь разделить их судьбу? Если твой выбор – умереть вместе с ними, то мы возьмем золото, которое и есть золото и которое никогда не станет твоим. Оно будет моим. – Я перевел взгляд на Вальдера. – Ты уже закончил считать?

Он не ответил. Вальдер надеялся, что подойдет больше его воинов и у него окажется перевес, но нас все еще было примерно поровну, а затевать драку без уверенности в победе он не собирался.

– Молись своему богу, – посоветовал я ему. – Потому что твоя смерть близко. – Я прикусил палец и указал им на Вальдера. Он перекрестился, вид у Эйнара стал озабоченный. – Если ты не трус, жду тебя завтра у Этгефрина. – Я еще раз повторил жест пальцем, насылая проклятие, после чего мы двинулись на запад.

Когда человек не может сражаться, он должен проклинать. Богам нравится чувствовать свою необходимость.

* * *

Мы шли в сумерках. Небо затянули густые облака, почва раскисла после многодневных дождей. Скакали без спешки. Вальдер нас не преследовал, и я сомневался, что двоюродный брат примет вызов на битву под Этгефрином. Теперь, заполучив на подмогу --">