Дана Перловская - Дочь полка

– Тука, – стучал игрушкой по столу тот.

– Ты мой хороший, – поцеловала его голову женщина. – Спасибо, что взяли его с собой.

Тут в дом вбежал запыхавшийся немец и, отдышавшись после бега, обратился к своим на их языке. Он проговорил что-то очень быстро, но взволнованно и эмоционально. Фрицы быстро вскочили с лавки и стали громко о чём-то спорить. Они восклицали и явно нервничали. После не очень длинного разговора, все поспешно вышли из дома, оставив женщину с детьми одну.

– Мама! – подбежал к Анне Коля. – Что происходит?

– Не знаю, мой хороший, – вздохнула тяжело та и обняла сыновей, – не знаю.

* * *

В это время Катя пробиралась по лесу и пела:

– Расцветали… – она спрыгнула с бревна, – яблони и груши. Поднялись… – девочка убрала ветку, – туманы над рекой. Выходила на берег Катюша. На высокий… берег на крутой, – она выпрямилась и потёрла нос. – Выходила на берег Катюша. На высокий берег, на крутой.

Это была её самая любимая песня с первого проигрывания. Она пела её фактически везде и всегда, при этом доставала ей всех троих братьев, но мать была не против того, чтобы её дочь развивала музыкальные способности и молчала, даже если «Катюшу» девочка пела двенадцатый раз подряд. Наверху кружили птицы, лысые ветки деревьев остолбенели на холоде. Лес был густым, приходилось аккуратно переступать все кочки и неровности, перелазить поваленные молнией деревья, а иногда пробираться и под ними. Это ещё пол беды, вот путь назад с полным ведром ледяной воды будет гораздо труднее. Всё это усугублялось каким-то странным чувством, девочка ощущала смутную тревогу. Она старательно гнала от себя дурные мысли и продолжала путь, но неприятное ощущение не желало покидать её. «Я что – то забыла?» – перебирала варианты у себя в голове Катя – «Ведро дырявое?» – девочка взглянула на железный предмет, но дно было целое, так же, как и стенки. Она остановилась и огляделась. Дорога верная, не заблудилась. Катя продолжила путь, продолжая мучиться предчувствием.

* * *

Анна вслушивалась в каждый звук, но на улице было тихо. Женщина хваталась периодически за грудь и вздыхала. Насторожилось всё Лесково, люди боялись выходить на улицу и периодически подходили ко окну. Женщина зажала в руке свой крестик:

– Господи! Господи, что же это делается! Сохрани моих детей! Прошу тебя! Со мной что угодно пусть будет, но сбереги их! Боже!

Её сыновья стояли рядом и молчали. И тут Коля задал самый страшный для неё вопрос:

– Мам! Нас убьют? – с этими словами он сильнее сжал свою лошадку.

Анна открыла глаза и медленно повернулась к нему, она не знала, что ему ответить.

* * *

Неподалёку в одном из домов на печи лежала старая женщина – баба Нина. Она была слепа и почти не ходила. Рядом сидела её двадцатилетняя внучка Мария и держала бабушку за руку:

– Ох, бабуля, – вздохнула она, – что-то у меня сердце болит. Что же сделается с нами? Они так выбежали из хаты. Эх… Если бы знать о чём они разговаривали. Я бы поняла, что делать.

– Задумали, что-то, черви! – прохрипела Нина так, что слюни слетели с её тонких бледных губ. – Копаются в нашей стране, как черви! Всё забрали! Моего сыночка Валеру убили! Никак крови не напьются! Мой сыночек, маленький… – голос женщины прервался.

– Бабушка, не волнуйся! – взяла второй рукой ладонь Нины девушка. По её щеке скатилась слеза.

– Как тут не волноваться?! – приподнялась та и открыла белые глаза. – Когда нас рвут на части? Как жить с тем, что моего единственного сына убила граната? Там даже хоронить нечего было! – и она зарыдала, продолжая причитать.

* * *

Снаружи стали разноситься крики и голоса оккупантов. Анна, ещё держа крест, выглянула на улицу. Тут ставни соседнего дома распахнулись и из окна выглянула её соседка Люда. Она схватила своего шестилетнего сына Павла и выкинула на улицу. Мальчик упал лицом вниз на землю, а затем вскочил и понёсся, спотыкаясь и наклоняясь вперёд.

– Беги! – прокричала женщина. – Паша беги! Беги и не оглядывайся!

Тут сзади показались немцы, они схватили её под руки и утащили назад, а та продолжала кричать своему сыну, вырываясь из лап фашистов с такой силой, что белый платок, которым были завязаны её волосы, съехал назад. Паша не добежал. Его поймал рослый немец и куда-то потащил вырывающегося мальчишку.

Анна взяла Колю и посадила на печку:

– Залезайте! – приказала она детям.