Наталия Ивановна Московских , Вера Золотарёва - Еретик. Книга 2

сориентироваться.

– Ох… ты же… сын Грозного Робера, верно? Вивьен. – Имя он произнес с неуверенностью и легкой вопросительной интонацией. – Слышал, ты же в монахи подался.

Вивьен кивнул, стараясь дышать как можно реже. Смрад разложения здесь был просто невыносим.

– Да… да, я до сих пор в монастыре. В Сент-Уэне, недалеко отсюда. Отлучился, когда узнал о болезни. Тьерри, как давно здесь чума? Сколько человек погибло?

Взгляд мужчины потускнел еще сильнее.

– Большинство умерло. Чума здесь уже три недели. Моя Мари тоже померла. Два дня тому назад.

Вивьен сочувственно опустил голову.

– Да смилостивится Господь над ее душой, – произнес он, искренне вознося молитву Богу. – Тьерри, ты не знаешь, что сталось с моей семьей? Я заходил в дом – там пусто. Как будто уже несколько дней никого не было. Они… тоже…

Тьерри печально опустил голову.

– Дом пуст уже несколько недель, а не дней, – сокрушенно проговорил он. – Я соболезную, Вивьен. Их мор забрал первыми. После этого начали гибнуть и другие.

Это ты накликал проклятье на целую деревню своей злостью! Помни об этом! – снова заговорил назойливый, вкрадчивый голос внутри него. Вивьен потряс головой, чтобы избавиться от него. По всему телу вновь прокатилась волна дрожи, внутри зародилось тягучее болезненное чувство. Душой завладели вина и страх.

«Это сделал не я. Я не мог.

Или мог?»

– Я должен идти, – устало проговорил Тьерри. – А тебе лучше держаться отсюда подальше. Даст Господь, мор не тронет тебя. Помолись за меня, Вивьен.

– Да… – отрешенно ответил юноша. – Да, я… обязательно. Храни тебя Бог, Тьерри.

Мужчина кинул и направился вглубь деревни.

С опущенными плечами Вивьен зашагал обратно к порогу своего родного дома. Ренар ждал его, все еще держа платок у рта. Заметив выражение его лица, он покачал головой.

– Мне жаль, Вив. Боюсь, теперь мы можем только помолиться об упокоении их душ.

– Да, – снова отрешенно отозвался Вивьен. – Нужно уходить.

– Здравая мысль, – мягко поддержал Ренар.

Они направились прочь из Монмена.

В голове Вивьена продолжали стучать слова Тьерри: «Их мор забрал первыми».

«Первыми».

Вивьен хорошо помнил, что подумал об отце, когда тот, сурово всыпав сыну розг, приказал ему отправляться в монастырь. «Да будь ты проклят со своим монастырем! Боишься мора – от него и издохнешь!» – со злостью подумал Вивьен тогда.

Все детство он раздражался, когда кто-то звал его тем же прозвищем, что и отца. Colère. Гнев, грозность, ярость… Вивьен думал, что ему это прозвище ни в коем случае не подходит, он не считал себя подверженным вспышкам ярости, он был гораздо спокойнее своего отца. Внешне.

«И все же внутри злость всегда казалась мне всеобъемлющей. Я не умел с ней справляться и мог пожелать человеку зла – не вслух, но мысленно. Неужели это могло исполниться? Неужели Господь мог допустить, чтобы это исполнилось?»

Вивьен был в ужасе от этой мысли. Он хотел забыть ее навсегда и никогда к ней не возвращаться. Как никогда и не возвращаться к этому всепоглощающему чувству. Он твердо решил, что ближайшие несколько месяцев будет ежедневно молиться Богу, чтобы Он помог ему сдерживать гнев. Возможно, придется даже исповедоваться в этом аббату Лебо… после того, как тот всыплет им с Ренаром за побег, разумеется.

– Ох и попадет нам сегодня, – задумчиво протянул Ренар.

– Я возьму вину на себя, это ведь было моей идеей, – покачал головой Вивьен.

– Сбежали-то вместе, – не согласился Ренар. – Отвечать за это тоже будем оба. Ты как будто аббата не знаешь! Он ни одному из нас этого с рук не спустит. Впрочем, я знал, на что шел.

– Спасибо, Ренар, – отозвался Вивьен, вновь погружаясь в свои мысли.

‡ 1349 ‡

Аббатство Сен-Пьер-сюр-Див, Франция

Год 1349 от Рождества Христова

Два молодых человека спешились и тщетно попытались прикрыть лицо от хлещущего дождя капюшонами сутан. Сандалии на босу ногу приземлились в грязь размытой дороги перед воротами аббатства Сен-Пьер-сюр-Див, и юноши одновременно поежились от холода, успевшего окутать их по дороге сюда.

– Тьфу ты, твою мать! – сплюнув за землю, выругался Ренар. – Вот мерзость! Пережить чуму, чтобы сдохнуть оттого, что промочил ноги? – Он с негодованием уставился на грязь, окрасившую кожу до щиколоток, и, попытавшись стряхнуть ее, умудрился зажать сутану между пяткой и подошвой, едва не упав.

Вивьен подхватил его под руку, помогая сохранить равновесие. Капюшон слетел --">