Александр Тимофеевич Филичкин - Пылающий 42-й. От Демянска до Сталинграда

Везти машины с левого берега, вряд ли получиться. Фашисты следят за переправами Волги. «Лаптёжники» и артиллерия топят баржи с людьми и оружием, что идут по реке. До Сталинграда, доходит на удивление мало.

Остаётся лишь отбивать машины у фрицев. У них нашей техники много. Взять те же «гадюки» и танки, что попали к ним в руки в начале войны. Да и потом, немало они захватили. Сам видел «Матильды» с крестами.

Размышляя о подобных проблемах, Доля старался отвлёчься от шума, что висел над рекою. Гул самолётов, вой пикировщиков, взрывы бомб и снарядов, всё это делало ожидание, прочти нестерпимым.

То, что парень лишился способности видеть, усугубляло его положение. Ведь он не мог даже заметить приближенья опасности. Парень не знал, имеется ли рядом воронка и не мог спрятаться в яме от осколков и пуль.

От чувства беспомощности стало намного страшней. Вот только некуда было Доле деваться. Сиди тут и жди, когда отведут на корабль. Рядом был старый солдат, что обещал, проводить его до санбата. Оставалось надеяться, что того не убьют по дороге туда.

В течение дня, к той части берега, где сидел Доля Первов, приставали небольшие плавсредства. Механик не видел, что там уткнулось в песок, но отчётливо слышал всё то, что происходило потом.

Вот командиры отдали приказы. По сходням сбегали здоровые, молодые солдаты и торопились, как можно скорее, уйти от воды. Затем, слышались голоса санитаров, и начиналась погрузка раненых воинов. Каждый раз, Доля собирался вставать, но сосед останавливал парня.

– До нас ещё далеко. – говорил он механику: – Я скажу, как дойдёт наша очередь.

Никуда не спеша, солнце уходило на запад, а затем, тихо упало за край горизонта. Над Волгой вдруг потянул ветерок. Стало гораздо прохладней, и Доля понял, что пришла летняя ночь. Несмотря на полную тьму, что опустилась на землю, интенсивность обстрела реки не уменьшалась. Наоборот, она возросла.

– «Если бомбят сильнее, чем раньше, – сказал себе парень: – значит, лодок на Волге резко прибавилось». – он спросил у соседа, не ошибся ли он, и получил подтверждение своих заключений.

– «Видимо, наше начальство считает, что в темноте больше шансов, пересечь широкую Волгу. Вот только, при световых бомбах фашистов всё видно не хуже, чем днём». – парень печально вздохнул и стал ожидать скорой посадки. Делать всё равно было нечего. Оставаться в Сталинграде нельзя. Так может быть, им повезёт и они доберутся до другой стороны?

За прошедшее время, Доля сильно устал и реагировал на ближние взрывы не так остро, как раньше: – «Сколько можно бояться? – убеждал он себя: – Всё в руце Божьей, как говорят христиане! Как он решил, так всё и будет с тобой».

Ближе к полуночи, сосед шевельнулся и тихо сказал: – Ну, вот и за нами приехали.

Услышав эти слова, Доля резво поднялся на ноги. Ведь кроме зрения, молодой человек был в полном порядке. После контузии голова сильно болела, но на подобную мелочь, не стоило обращать никакого внимания.

Он помог солдату подняться. Тот положил ладонь парня на плечо своей здоровой руки и сказал: – Иди за мной, но не быстро, не то мне наступишь на пятки.

Боец сделал шаг и неспешно пошёл к широкой реке. Парень медленно двинулся следом. Они пересекли полоску песка и скоро добрались до уреза воды. Солдат остановился и предупредил:

– Осторожно здесь сходни.

Доля нащупал ногой шаткие доски и поднялся по ним за своим провожатым. Солдат подвёл его к свободному месту, сказал:

– Аккуратно садись.

Они опустились на мокрую палубу, привалились спиной к ограждениям и поджали ноги, чтобы никому не мешать. Вокруг слышались стоны раненых красноармейцев, голоса женщин и плачь малолетних детей.

Так же, как прежде, в воздухе громко свистели снаряды и постоянно летали самолёты фашистов. Затем, раздался вой пикировщика. Где-то поблизости, грохнул взрыв бомбы, и волна прохладной воды обрушилась на скромный баркас. Она вымочила Долю до нитки, и схлынула в реку.

Наконец, погрузка закончилась. Кораблик чуть дёрнулся, отошёл от узкого пляжа и рванулся к противоположному берегу. Он, то ускорялся, то замедлялся, то резко вилял в правую или левую сторону.

Над головою послышался стук пулемётов. Один раз длинная очередь стегнула по палубе рядом с танкистом. Пули зло простучали по мокрым доскам. Раздались чмокающие неприятные звуки, а вслед за ними, крики тех бедолаг, в кого угодили кусочки свинца.