Алексей Юрьевич Лавров - Обречённые жить (СИ)

Алексей Лавров Обречённые жить

Пролог

Как часто встречаем мы мертвецов? Играя в сети, расстреливая аватары других игроков, не посещала ли вас мысль, что человек за монитором может умереть прямо сию секунду, или мог умереть секундой ранее?

И на свежем воздухе влепив в приятеля серию пулек с краской, что мы знаем о нём? Игровой логин, номер в команде… А он может быть тоже мёртв… как любой из нас.

На работе корочки, логин, номер в команде, в институте корочки, логин, в семье…

Да и неважно нам знать это про него, как и самим уже неважно, кто мы, пока идёт игра!

Часть первая Мятеж

— Пионэры, идите в задницу!

Фаина Раневская.

Глава 1

Итак, берём низкий старт, наверное, самый низкий, для тех времён почти неотличимый от полного финиша — ребята оказались под водой, даже в гробу. Или почти в гробу — в верхнем трюме каторжного судна. Им ещё повезло, что судно всю жизнь прослужило в королевском флоте бомбардирским кораблём, и верхний его трюм это бывшая орудийная палуба, а нижний, настоящий, где особенно мокро и мерзко, завалили чем-то тяжёлым, задраили и даже засмолили. Так что хоть и под водой, то есть ниже ватерлинии, но не в луже, а просто на склизких от сырости досках.

В тесноте и в темноте, но не в обиде — никто же там не был виноват, что их всех ещё в Англии не повесили. То есть, если бы повесили, никто из них не сказал бы, что он в этом виноват, а вот к тому, что не повесили, они точно были непричастны — сами очень удивлялись. Ведь других, столь же ни в чём неповинных, но всё-таки признанных виновными в том, в чём их обвиняли, вешали без разбора рангов, пола и возраста.

Конечно же, если хоть кто-нибудь согласился бы их выслушать, ребята легко обосновали б любому королевскому судье, почему вот именно их вешать не следует — в силу молодости, стеснённых обстоятельств, общей жизненной несправедливости, происхождения, в смыслах от тяжёлой наследственности, до доблестных предков. Наконец, в более гуманные времена многих признали бы невменяемыми, большинство оправдали бы по состоянию аффекта. Ну и на самый крайний случай, сложись их обстоятельства более удачно, они бы просто зарезали любого королевского судью и удрали, или только б зарезали судью — неважно, главное, лучше бы им, как многим соотечественникам, вообще не попадать в руки правосудия.

Но и угодившим в лапы закона парням неслыханно повезло — их отчего-то не повесили сразу, ещё… Ну, не повесили, и ладно — потому им и на ум не пришло что-то обосновывать, как не стал бы на их месте думать, почему его ещё не убили любой другой подросток. Действительно, фигня какая — не оттого же, что они все мужеского полу, им не больше шестнадцати лет и в этот самый год преставилась королева Мария, как объявили уже на борту каторжника??? Кстати, кое-кто из них догадывался об истинных причинах, но помалкивал, были заботы и поважнее.

* * *

Захар рванул пацана сзади за плечи, но в горячке переоценил свои силы — его походя, отмахнувшись не глядя, ударили локтем в лицо, пацан упал на склизкие трюмные доски. И не смотря на то, что случилось это уже второй раз подряд, он судорожно поджал колени, перевернулся на четвереньки и снова бросил себя в свалку. Его не могли остановить побои — другая резкая боль в животе толкала к верёвке с узлами. И ещё что-то в душе вырывалось и гнало мальчишку к трюмному люку, как только открывалась тяжёлая крышка, и сверху проникал свет.

Перед первым падением он даже успел увидеть полотнище паруса и обрывок неба. Вот это его и подвело. Он уже был на верёвке, но замер всего на мгновенье, посмотрел вверх, а надо было просто лезть — тогда бы не пропустил тот удар под рёбра! И не стал повторять ошибку, ринулся напролом, сразу набрав разгон, как пушечное ядро… как баран — зажмуриваться всё-таки не следовало. Ему было неважно, кто-то споткнулся об него или специально пнул в живот. И незачем стало спешить к клюзам наверху — это специальные отверстия в фальшборте для слива воды и всего, что ею смывается. Заки почувствовал облегчение — кусочек неба он увидел, вечерняя оправка состоялась, уж как получилось — дальше от него почти ничего не зависело.

Робко стоявшие в сторонке от свалки ребята вдруг осмелели, даже озверели. Вот он — «Икар», возомнивший себя равным богам и сброшенный с Олимпа! Обосрался, точнее обдристался в --">