Хэммонд Иннес - Большие следы

Хэммонд Иннес Большие следы

Шел дождь — непрерывный тропический ливень. Я закурил сигарету, уселся на разваливающийся парапет того, что некогда было верандой, и стал смотреть сквозь дождь на широкий полукруг комнат, освещенных керосиновыми лампами и свечами. Кое-кто из делегатов конференции уже готовился ко сну. Другие, вроде меня, тихо переговаривались на верандах.

Хандра моя усилилась. Я подумал о туристах, которые, развалясь, некогда сиживали на этой веранде со стаканами ледяной выпивки в руках и глядели на слонов, носорогов и разную мелкую дичь, тенью выскальзывавшую из темноты, чтобы напиться из залитого светом пруда. В те времена здесь, наверное, было славно — усадьба хорошо спланирована, водоем похож на убранную сцену…

Теперь лужайка поросла кустарником, бассейн высох и растрескался, дома развалились. Хороший первый кадр, но и только. Да еще конференция по диким животным при отсутствии этих самых диких животных. Я уставился на свою сигарету, вслушиваясь в дождь. Нет, ничего не выйдет. Человек, из-за которого я взялся за это задание, ради встречи с которым приехал сюда — Корнелиус ван Делден, знаток северной границы, — все еще не объявился. Голоса на соседней веранде зазвучали громче:

— Говорят вам, все без толку. Туристы уже не вернутся, а без туризма…

— Значит, вы согласны с Кэрби-Смитом?

— Насчет отстрела? Да, если организовать его как следует…

— Вы хотите сказать «расстрела», — послышался еще один голос, резкий и сердитый. — Бога ради, называйте вещи своими именами. Пальба по всему, что движется, ради того, чтобы освободить место для скота… И вы называете это «отстрелом»!

— Майор Кэрби-Смит — деловой человек, вот и все, — раздался громкий пронзительный голос с бостонским акцентом. — Так что давайте мыслить по-деловому, господа. Можете называть его как угодно, но он толковый парень, и у него за спиной правительство. Поэтому должен вам сообщить, что фонд, который я представляю, считает его план помощи лучшей системой мероприятий, какую мы…

Из дождя и темноты внезапно выступил человек. Шляпой «сафари» он прикрывал фотоаппарат.

— Баснословно!

Кен Стюарт неизменно пускал в ход это словечко, когда ему удавалось снять нечто стоящее. От нечего делать он шастал вокруг со своей «лейкой» и фотографировал.

— Дождь, керосиновые лампы, дыры от пуль, отражения в лужах… Баснословно! — Он вошел под навес веранды, встряхиваясь, как собака, и довольно улыбаясь. — Я, конечно, снимал на черно-белую, но завтра, с цветной, будет нелегко. Это я об освещении… — Кен прошагал за мою спину в комнату и начал протирать фотоаппарат, не потрудившись раздеться и растереться полотенцем: — Наши соседи по комнате уже в пути. — Голос его звучал приглушенно; теперь Кен тер свою черную шевелюру. — Два парня из Си-би-эс.

— Откуда ты знаешь?

— Каранджа сказал. Они едут на грузовике. Он как раз вывешивал на стену список гостей…

— Ван Делден там числился?

Кен потряс головой, энергично растираясь полотенцем.

— Был какой-то Делден от нескольких американских журналов. Но имя начиналось с М. А. Корнелиуса, ван Делдена не было.

Значит, он все-таки не приедет. Единственный человек, действительно знавший район северной границы, человек, отец которого проложил маршрут через пустыню Чалби к озеру Рудольф и опубликовал на африкаанс книгу о своих странствиях.

— Ты уже прикинул, что делать?

— Нет.

Я остался на веранде, думал о сценарии и о том, что моя затея — бесполезная трата времени, коль скоро Корнелиус ван Делден не собирался приезжать.

Я пошел в дом, сел за колченогий походный стол рядом с керосиновой лампой и стал разглядывать старые туристские карты, которые нам выдали. Цаво, Серенгети, Аруша, Нгоронгоро с его кратером (все эти имена национальных парков и заповедников когда-то принадлежали усадьбам), а на севере — Меру, Самбуру, Марсабит. И еще дальше к северу, возле озера Рудольф, на эфиопской границе — Илерет, самый отдаленный и малоизученный. За обедом шел разговор об Илерете и о том, что (по неподтвержденным сведениям) дикие животные движутся на север по Рифтовой долине к озеру Рудольф. Говорили, что это единственное оставшееся у них прибежище. Но никто ничего не знал об Илерете, он был для них гранью --">