Уилбур Смит - Горящий берег

кристаллом дымчатого кварца и долил в горячий кофе щедрую порцию виски.

Первый глоток Майкл задержал во рту — ароматный виски щипал язык, — проглотил и почувствовал тепло в пустом желудке и почти сразу приток алкоголя в кровь.

Он улыбнулся Эндрю.

— Волшебство, — хрипло прошептал Майкл и подул на пальцы.

— Вода жизни, мой мальчик.

Майкл любил этого франтоватого коротышку, как никого, даже больше родного отца, больше дяди Шона, который раньше был основой его существования.

В самом начале складывалось иначе. При первой встрече Майкл с недоверием отнесся к неожиданной, почти женственной красоте Эндрю, его длинным изогнутым ресницам, мягким, полным губам, аккуратному маленькому телу, изящным рукам и ногам — и высокомерию.

Однажды вечером, вскоре после прибытия в эскадрилью, Майкл учил других новичков игре в бок-бок. По его указаниям одна команда выстроилась у стены пирамидой, а другая пыталась эту пирамиду разрушить, бросаясь с разбега на верх сооружения. Эндрю дождался, пока этот шумный хаос закончится, отвел Майкла в сторону и сказал:

— Мы понимаем, что вы явились откуда-то из-за экватора, и попытаемся сделать скидку на ваши колониальные привычки. Однако…

С того момента их отношения были напряженными и холодными, и они внимательно наблюдали друг за другом — как летает, как стреляет.

Еще мальчишкой Эндрю научился вносить поправки при стрельбе по шотландским куропаткам, летящим в сильный ветер всего в нескольких дюймах над вереском. Майкл овладел тем же искусством при охоте на эфиопских бекасов и тетеревов, взлетающих на быстрых крыльях в африканское небо. Оба смогли приноровить это мастерство к стрельбе из пулемета «виккерс», установленного на «сопвиче» модели «Пап»^[1], когда положение в пространстве все время меняется по трем осям координат.

Они наблюдали за полетами друг друга. Умение летать — это дар.

Те, кто им не обладал, гибли в первые три недели; те, кто обладал, выдерживали чуть дольше. Месяц спустя Майкл оставался в живых, и Эндрю заговорил с ним впервые с вечера игры в бок-бок.

Он сказал только:

— Кортни, сегодня вы летите в моем звене.

Им предстоял обычный полет вдоль линии фронта.

Нужно было испытать двух новичков, накануне прибывших в эскадрилью из Англии, с общим налетом пятнадцать часов. Эндрю называл их кормом для «фоккеров»; обоим по восемнадцать, оба розовощекие и рвутся в бой.

— Высший пилотаж изучали? — спросил у них Эндрю.

— Да, сэр, — прозвучало в один голос. — Мы делали петлю.

— Сколько раз?

Они смущенно потупились.

— Один.

— Боже! — Эндрю громко всосал воздух в пустой мундштук.

— Срыв потока^[2]?

Они смотрели, не понимая. Эндрю схватился за голову и застонал.

— Срыв потока, — доброжелательно вмешался Майкл, — это когда ваша скорость резко уменьшается и самолет начинает падать с неба.

Оба покачали головами — опять одновременно.

— Нет, сэр, никто нам этого не показывал.

— Гуннам вы оба понравитесь, — прошептал Эндрю и отрывисто продолжил: — Правило номер один. Выкиньте из головы высший пилотаж, забудьте о петлях и обо всем прочем. Пока вы будете висеть вниз головой, немец прострелит вас от гузна до ноздрей, понятно?

Оба энергично кивнули.

— Правило номер два. Делайте как я, следите за моими сигналами рукой и немедленно выполняйте приказы, понятно?

Эндрю надел на голову неизменный тэм-о-шентер^[3] и повязал поверх него зеленый шарф со своим гербом.

— Идемте, дети.

Держа новичков между собой, они на высоте десять тысяч футов пролетели над Аррасом; их «сопвичи» ревели во все свои восемьдесят лошадиных сил — короли неба, самые совершенные из когда-либо созданных летающих машин, сбившие Макса Иммельмана^[4] в его хваленом «фоккере-айндеккере».

День был великолепный, всего несколько кучевых облаков, причем слишком высоко, чтобы за ними скрывались самолеты, а воздух такой чистый и ясный, что Майкл еще за десять миль заметил старый биплан-разведчик «румплер», корректировавший огонь немецких батарей в тылу.

Эндрю заметил «румплер» мгновением позже и дал лаконичный знак рукой. Он хотел дать новичкам возможность подстрелить цель. Майкл знал, что никакой другой командир эскадрильи не отказался бы от легкой победы, которая открывала дорогу к повышению и наградам. Однако он одобрительно кивнул, и вдвоем они принялись терпеливо направлять --">