Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 2

Джеймс Клавелл Сегун. Книга 2

Часть третья

Глава тридцатая

– У тебя все готово, Мура?

– Да, Оми-сан, думаю, да. Мы выполнили все ваши приказания очень точно. И то, что приказал Игураси-сан.

– Надеюсь, а то вечером здесь уже будет другой староста, – пригрозил Игураси, главный приспешник Ябу – от недосыпа у него покраснел, налившись кровью, единственный глаз. Он вчера прибыл из Эдо с первым отрядом самураев и специальными наставлениями.

Мура не ответил – только кивнул, не поднимая глаз.

Они стояли на берегу, возле пристани, перед безмолвными рядами насмерть перепуганных и уставших крестьян. Все жители деревни, от мала до велика, за исключением больных и младенцев, ждали прибытия галеры, одетые в лучшее свое платье. Улицы вылизали и вычистили, наведя порядок, какой бывал только перед Новым годом, когда, следуя древнему обычаю, вся страна наводила чистоту. Рыбачьи лодки расположили правильными рядами, сети тщательно свернули, канаты смотали в ровные бухты. Даже песок на побережье залива аккуратно разрыхлили граблями.

– Ничего не случится, Игураси-сан, – успокаивающе произнес Оми.

Он почти не спал последнюю неделю, с того самого момента, как из Осаки с почтовым голубем Торанаги прибыли приказы от Ябу. Сразу же отрядил всю деревню, всех трудоспособных жителей на двадцать ри вокруг, готовить Андзиро к приезду самураев и Ябу. И теперь, когда Игураси сообщил ему на ухо, по большому секрету, что великий даймё Торанага и его, Оми, дядя успешно избежали ловушки Исидо, он был доволен, что не поскупился.

– Не стоит так беспокоиться, Игураси-сан. Это мой надел, и за него отвечаю я.

– Да, конечно. – Игураси презрительным взмахом отослал Муру и уже спокойно добавил: – Отвечаете вы. Но не обижайтесь, я бы никому не пожелал увидеть нашего господина в гневе. Если мы что-нибудь упустили или эти говноеды что-то сделали не так, наш господин еще до конца завтрашнего дня превратит весь ваш надел в громадные навозные кучи. – Широким шагом он направился к начальнику своего отряда.

В это утро с севера, из Мисимы, вотчины Ябу, прибыли последние отряды самураев. Теперь они расположились на берегу, на деревенской площади и склоне горы, вооруженные сверкающими пиками, и ветер трепал знамена над их головами. Три тысячи отборных самураев из войска Ябу. Пятьсот всадников.

Оми не тревожился. Он сделал все возможное и лично проверил все, что можно было проверить. А если что-то забыл, это карма. «Но все шло нормально, и затруднений не предвидится», – думал он возбужденно. Было израсходовано пятьсот коку – больше всего годового дохода Оми до того, как Ябу увеличил надел племянника. Оми колебался, решая, сколько потратить, но жена, Мидори, убедила его не скупиться, ибо расходы – ничто в сравнении с той честью, которую господин Ябу оказывает им. «А когда прибудет господин Торанага, кто знает, какие новые возможности могут открыться перед вами?» – шептала она.

«Мидори была права», – подумал Оми, гордясь женой.

Он еще раз осмотрел берег и деревенскую площадь: вроде все в полном порядке. Мидори и его мать ждали под навесом, сооруженным к прибытию Ябу и его гостя, Торанаги. Оми заметил, что мать не закрывает рта, и пожелал Мидори терпеливо сносить бесконечные упреки. Он разгладил складки на своем безупречном кимоно, поправил мечи и посмотрел на море.

– Слушайте, Мура-сан, – прошептал с опаской рыбак Уо, один из четырех деревенских старейшин, стоявших на коленях рядом со старостой перед остальными, – я так боюсь, знаете. Как бы не обмочиться прямо на песок.

– Потерпи, старина. – Мура сдержал улыбку.

Лицо Уо, широкоплечего человека-горы с огромными руками и сломанным носом, приняло болезненное выражение.

– Потерплю, но, кажется, сейчас немножко испорчу воздух. – Уо был известен любовью к соленым шуткам, силой и способностью пускать ветры.

– Э-э, может быть, лучше не надо, – хихикнул невысокий сухопарый рыбак Хару. – Один из этих дерьмоголовых может обидеться.

Мура прошипел:

– Вам же приказали не называть так самураев, пока хоть один остается около деревни.

«Ох-хо-хо, – подумал он устало, – надеюсь, все сделали, ничего не забыли». Мура взглянул на склон горы, на бамбуковый частокол вокруг временного укрепления, которое крестьяне соорудили с такой скоростью и с таким трудом. Триста человек копали, носили, строили. Куда проще --">