Максим Дуленцов - Диамат (Роман)

Максим Дуленцов ДИАМАТ Роман

Серия «Антология пермской литературы» —

лауреат премии Пермского края в сфере культуры и искусства

(номинация «Литература») за 2013 год.

Издание романа «Диамат» Максима Кузьмича Дуленцова осуществлено в рамках Года культуры

при поддержке Министерства культуры, молодежной политики и массовых коммуникаций Пермского

края (www.mk.permkrai.ru) и при содействии Пермской краевой общественной (профессиональной) организации

Союза писателей России.

На обложке, титульном листе: «Волк Велеса», дерево, 2009 г. — работа члена Союза художников России Радомира (Валерия) Сёмочкина.

На форзаце: «Разоружение казаков у ст. Пермь II рабочими отрядами в 1918 году», 1987 г., бумага, тушь, 45x51 — работа члена Союза художников России Ивана Коретникова.

Часть первая ЗОЛОТО

Материя — это единственная основа мира. Мышление — всего лишь неотъемлемое свойство материи.

Движение и развитие мира есть результат преодоления его внутренних противоречий.

Любой учебник философии в СССР до 1991 года

Золото… У каждого, кто слышит это слово, в воображении возникает разное, но у всех оно, наверное, связано с ощущением богатства и власти, неограниченной свободы и парения над бренным миром, населенным плебеями, которые не обладают тяжелым металлом с номером семьдесят девять в таблице господина Менделеева. А большинство граждан родной планеты и вообще не подозревает о существовании этой таблицы. Так что же оно — добро или зло? Заставляет оно прожить достойно или убивает в человеке всё человеческое? Цари земные правили людьми, опираясь на силу, которую покупали на золото. Церкви облачали в него свои артефакты и блеском его привлекали верующих. Бандиты с больших и малых дорог отбирали его у слабых, чтобы добыть себе место в обществе и откупиться от наказания за грехи. И копилось оно на свете и не исчезало, утекало из рук старателей и скапливалось у власть имущих. Так золото и власть — синонимы? Ибо есть ли примеры тому, чтобы власть была без золота, а золото без царей?..

У Женьки золота никогда не было. Потому как рос он в деревне, где не было вблизи ни железных, ни шоссейных дорог, только два раза в неделю ходил от них по взрытому проселку автобус до Тихвина, а оттуда уж можно было доехать до Ленинграда на электричке. В школу ходил в соседнее село, пешком, километров пять. Учился хорошо, учителя хвалили, в пример ставили. Мать на молочно-товарной ферме пропадала сутками, брательник сосал кулак на печке — мал был. Женька трудился после школы в огороде, всё было на нем: и картошка, и капуста, и свекла, и огурцы в теплицах самодельных, что батя ставил с весны, когда выходил из запоя. Матери некогда — она деньги зарабатывает. А батя — инвалид войны. Как проснется, выйдет на крыльцо избы да заорет «Синенький скромный платочек…» или еще чего из военного своего репертуара, потом сядет на завалину, выпьет из горла чекушку и начинает материть всех, и власть тоже. А если чекушки не найдет — Женьку в школу не пускает, гонит в сельпо. Женька старался убегать, стыдно ему было за отца.

На фронте бате перебило ногу, и он хромал, подволакивая ее. На Девятое мая батя всегда надевал чистую рубаху под старый пиджак и шел в совхозный красный уголок, где сначала пил водку, потом закусывал, и лишь затем начинал петь вместе с другими мужиками, гремевшими медалями и не слушавшими речь директора совхоза о международной обстановке и победе социализма. Батя своих наград не надевал никогда, хотя у него их было три: две медали и орден — на полосатой ленте потемневшая звезда со Спасской башней и облезлой красной надписью --">