Михаил Васильевич Водопьянов - Гибель «Кречета»

моим мужем, а молчите!

– Бог с вами, Нина Михайловна...

– Вы инженера Петрова хорошо знаете?

– Что за вопрос. Дельный инженер и лётчик оказался что надо!

– Своего старого командира не узнал! – упрекнул комиссар.

– Я, товарищ полковой комиссар, сам хоронил Соколова. Но, если бы он вдруг оказался живым, как бы его ни искалечили, всё равно узнал бы.

– Успокойтесь, товарищ Морозов! – участливо сказал Воробьёв. – Скоро всё поймёте и увидите сами.

Воробьёв обратился к командиру полка:

– Вызывайте арестованного! Нина Михайловна, не выдавайте себя, пожалуйста!

Через несколько минут в комнату вошёл Соколов в гимнастёрке и без ремня.

– Явился по вашему приказанию, – чётко отрапортовал лётчик.

Из-за плащ-палатки послышался всхлип. Соколов вздрогнул.

– Садитесь, товарищ инженер-капитан! – предложил Бородин.

Он вышел из-за стола, неожиданно остановился около инженера и задал ему вопрос в упор:

– Где вы учились летать?

– В Борисоглебской военной школе! – вытягиваясь перед командиром, ответил Соколов и, дожидаясь второго вопроса, добавил: – Потом – в Московской истребительной...

Он решил говорить правду.

– Кто был вашим инструктором?

– Лётчик Панфилов Михаил Иванович! – сказал Соколов и тихо добавил: – Отец моей жены.

– Та-ак, – протянул полковник. – А потом где вы служили?

– В особом отряде, которым командовал Шабалин.

– А дальше?

– Потом два года учился в Академии имени Жуковского.

– Окончили?

– Досрочно.

– Теперь рассказывайте сами, – тяжело опускаясь на стул, сказал полковник.

Соколов растерялся. Он не знал, что ему говорить. Как отнесутся сейчас к его признанию? Поверят ли ему? Если сказать всё, начнётся проверка и долго не будут допускать к полётам!

Он думал, склонив голову.

– Что же вы молчите? – нарушил долгую паузу командир полка.

– Что же ты молчишь, Юра! Родной ты мой! – не выдержав, закричала Нина Михайловна. Она сорвала занавеску и кинулась к Соколову. – Что же ты наделал, глупый? Ведь я чуть не умерла, потеряв тебя! – Женщина всхлипнула, прижимаясь к мужу, покрывая его лицо поцелуями.

Соколов словно окаменел. А лицо его побелело. Застывшие глаза смотрели на женщину, о которой он думал дни и ночи; внезапно ослабевшие руки легли на её плечи.

– Прости меня, Нина, дорогая! Как я виноват перед тобой! Перед вами!

В комнату вошёл майор и что-то тихо сказал Бородину. Полковник удивлённо взглянул на офицера, кивнул головой, майор откозырял и вышел. Соколов схватил за руку Воробьёва:

– Николай Афанасьевич! Вы сделали для меня больше, чем отец родной! Поверьте, я искуплю свою вину, только бы разрешили летать! А если не позволят, пусть пошлют меня на передовую рядовым пехотинцем!

– Товарищ командир! Дай я тебя обниму! – Морозов ринулся к Соколову и крепко расцеловал его. – Юсупа бы сюда, как бы он обрадовался!

– Не беспокойтесь за Рахимова! – громко сказал Бородин. – Мне только сейчас сообщил начальник связи, что Юсуп Рахимов перешёл линию фронта, просит прислать за ним У-2.

– Ура! – закричали все.

В раскрытую дверь донёсся родной мелодичный гул мотора, звучащий как победная песня.

Комментарии

Подробнее об издании

Редактор Боксер Б. Художник Остапенко Г. Худ. редактор Нырков И. Технический редактор Смирнова Т. Корректор Кацап И.

Сдано в набор 29/IV-1969 г. Подписано к печати 18/VIII-1969 г. Формат 70х108 ¹/32. Печ. л. 6,0. Усл. л. 8,4. Уч.-изд. л. 8,35 Тираж 60000. Р–10531. Издательство художественной литературы им. Гафура Гуляма, Ташкент, Навои, 30. Договор №225–65.

Отпечатано в Ташполиграфкомбинате Государственного комитета Совета Министров Узбекской ССР по печати. Ташкент, Навои, 30, 1969 г. Заказ №1130. Цена 30 к.

(обратно)
--">