Юрий Густав-Дальский - Так закалялась сталь: Силуэты

сказать не мог, кроме того, что это точно не облака. А то, что он видел четко и ясно, заставило спину покрыться холодным потом – огромный тёмно-серый глаз в самом зените. Именно его красноватая радужка и заливала все вокруг слабым светом. Не мигая, око неотрывно смотрело на него. "Неужели это и есть Ночь Вечной Охоты? – Спросил сам у себя парень, имея ввиду место, куда по преданиям попадают после смерти члены ордена Стальных Охотников. – Что-то не больно похоже на рассказы, да и вообще… Я думал все подобное – байки… Нет, нет, нет! Это невозможно… Загробная жизнь? Глупо". И ещё раз осмотрелся по сторонам. Глаза его окончательно освоились, и он мог различить то, что находилось за стенами. Руины, судя по всему, были на холме, а в отдалении от них, на большой равнине, раскинулись очертания огромного города. Монструозного и бескрайнего. Среди монументальных зданий что-то шевелилось, это было заметно даже с такого почтительного расстояния. Охотник тряхнул головой, словно стараясь проснуться. Этого не могло быть, по его мнению: к загробной жизни он относился скептически, а болотники насколько он знал, не обладают каким-либо свойствами воздействия на разум.

Вдруг небесное око моргнуло и словно бы разгорелось, залив все вокруг относительно ярким алым светом, от чего все стало видно намного лучше. От похожего на башню здания вдалеке отделились три громадных фигуры. Они выглядели точь-в-точь как та, что Кайнис видел на обочине дороги. Охотник отнюдь не был трусом, но от этого зрелища по телу пошла мелкая дрожь. Хоть разглядеть их лица было невозможно, Охотник был уверен, что все трое наблюдают за ним. Парень уже с трудом мог убедить себя в нереальности происходящего.

Тут кто-то положил руку ему на плечо. Жёсткую и холодную. Этот холод он чувствовал не кожей. Он чувствовал его сердцем. Кайнис развернулся так резко, что чуть не потерял равновесие и принял боевую стойку, готовясь встретить того, кто стоит за его спиной. Но там было пусто: лишь неровная серая стена. Охотник нахмурился и осмотрелся по сторонам, вообще перестав что-либо понимать. Плечи вновь ощутили прикосновения рук, но на этот раз сразу двух. Парень вновь крутанулся на месте и вновь уперся взглядом в пустоту. Тут всю спину охватил дикий холод, словно неведомый гость прижался к нему всем телом, сдавливая легкие. Кайнис попытался вскрикнуть, но не смог. Он побежал, бешено выкручиваясь и стараясь выпутаться из незримых объятий. Побежал куда-то, где в обвалившейся кладке стены чернело что-то, отдаленно похожее на расселину, достаточно широкую, чтобы протиснуться в нее. Поднялся ветер. Внезапный и резкий, он свистел и стонал в ушах своими порывами. А может это действительно были чьи-то завывания и стоны. Кайнису казалось, что он может разобрать отдельные голоса и даже слова, но понять, что они значат, он не мог. Да и не пытался.

Расселина оказалась длинным коридором с влажными липкими стенами. Внутри ветер зверствовал ещё сильнее, чем снаружи так, что Охотнику пришлось закрыть уши. Стараясь перевести дыхание, он прислонился к стене, но тут же с отвращением отпрянул. Как только он коснулся неровной поверхности, под кожей его будто стали копошится тысячи муравьиных лапок. Кайнис посмотрел на стену – на ней действительно роились крохотные насекомые. Спустя пару секунд они выстроились, образовав своими спинками вполне четкие слова: "Не оборачивайся. Не беги". Охотник сморщился, сплюнул и, наперекор посланию, побежал дальше по коридору.

– Они умирали долго… – Донес до него ветер.

– Нет! – Коротко вскрикнул парень.

Спустя десяток шагов, он оступился. Чувствуя, как что-то тянется к нему, он попытался перекатиться и встать, но тело словно стало свинцовым. Единственное, что он мог – это поджать под себя колени, обхватив их руками, и готовиться к худшему.

Тут, сквозь завывания ветра, он услышал шепот. Непохожий на все остальное в этом странном месте, чужеродный ему. Шепот словно доносился извне. Он звучал все громче, заглушая собой стенания ветра. Холод отступил, и Кайнис разжался, откинувшись на спину. Над ним брезжило слабое сияние молочного цвета. Оно становилось все ярче, пока наконец не поглотило все вокруг. Теперь его мир представлял собой белесую пустоту. Ставший чуть ли не оглушительным шёпот умолк. Не в силах более смотреть на свет, Охотник закрыл глаза, но спустя мгновение, все его тело содрогнулись, будто от удара по нему добрым кузнечным молотом, заставив --">