Ксюша Левина - Заложница в академии

дочери, чтобы обнять, но водитель бьёт по крыше машины, и оба пассажира дёргаются. — Ты знаешь как. Но только если получишь от меня сигнал. Пожалуйста! Потерпи. Тут… безопаснее, чем ты думаешь. Обещаю! Тут много таких… похожих на тебя.

Снова стук по крыше.

Брайт морщится. Она не намерена подчиняться чёртовым траминерцам, это было решено ещё неделю назад, так что не позволяет отцу отпрянуть и сама утыкается носом в его грудь.

Доктор Масон тут же становится мягким, уютным. Страх делает его расчётливым параноиком, а любовь рассеянным и нежным.

Сейчас он боится. Но не обнять на прощание дочь, всё равно, что лишиться собственной части навсегда.

— Мы скоро будем свободны, — шепчет он. — Обещаю, Би…

— Я тебе верю, па. Береги себя, пожалуйста.

Дверь открывается, и водитель строго смотрит на них, а Брайт понимает, что не хочет в первый же учебный день быть выброшенной из машины, как мешок с изюмом на глазах у всех, так что сама выбирается и тут же ёжится от пронизывающего ветра.

Отец делает движение в её сторону, будто тоже хочет выйти, но водитель качает головой и закрывает перед ним дверь.

— Па! — Би бросается и бьёт в стекло, но по ухмылке водителя ясно, что мистер Масон больше не хозяин машины, а только пленник.

Водитель достаёт из багажника розовый чемодан на колесиках и бросает его на землю, словно тот испачкан в грязи.

Следом падает чёрный рюкзак украшенный шипами и заклёпками, и Брайт еле успевает поймать его в полёте, чтобы спасти хрупкое имущество. Добиться, чтобы ей прислали из дома вещи оказалось не просто. Пришлось придумывать легенды о невозможности купить билет до Дорна, но в итоге этим утром Брайт получила свои чемоданы с платьями, шляпами, косметикой, сумками и куртками.

— Дальше сама, — рычит водитель, садится в машину, и Би даже не успевает ничего понять, а пыль из-под колёс уже взмывает в воздух и успевает осесть на брусчатку.

— Дальше сама… — вторит Брайт водителю.

Главное — не плакать. Это уж точно никому не поможет…

Рюкзак привычно давит на плечи, будто обнимает и прикрывает спину от холода. Ручка чемодана же слишком холодная и намекает, что пора привыкать к новому дому, а это неприятно.

Брайт встаёт посреди мукатовой аллеи и смотрит на академию.

Как там будет?

Хорошо ли?

Стены из чёрного гладкого камня. Над широким крыльцом со множеством ступенек золотые пылающие огнём буквы “Медицинская академия им. Весны Доротеи Доминики”. Здание пугающе тёмное, но безумно красивое.

Тут всё красиво, даже эта аллея, что ведёт к крыльцу. В самом её конце мраморная чаша фонтана и две широкие мощеные дорожки.

Налево — студенческая деревня, её видно даже отсюда. Направо — Таннатский океан, его хорошо слышно.

Для Истинных магов, чистокровных траминерцев конечно, это светлое и радужное место. Для таких, как Брайт — поле боя.

Глава вторая. Высокомерие

|ВЫСОКОМЕРИЕ, — я, ср.

Гордое и надменное поведение, отношение к кому-н.|

Академия имени Весны Доротеи Доминики в простонародье давно стала зваться Академией Весны или созвучно Академией Войны. Такие вот совершенно не связанные друг с другом слова боролись за право стоять в названии лучшего медицинского ВУЗа Траминера.

Любой Траминерец мечтал приобщиться к студенческой жизни в подобном месте, и выбор был невелик, потому целые толпы Истинных аристократов отправляли своих чад в Академию Войны постигать никому из них ненужные медицинские науки и потом говорить, что их «Сынок (дочка) скоро станет доктором!», даже если недалёкий отпрыск не выдержит даже третий год обучения.

Все эти наследники «состояний» в жизни после не прикасаются к котлам и целебным травам, не держат в руках лунный нож и знать не знают, с чем нельзя мешать мёртвую воду, но образованием гордятся безмерно. Это модно.

И для таких как Брайт — совершенно непонятно.

Будучи вынужденной студенткой Академии Войны, она стоит и смотрит на чёрные стены вот уже три минуты, так и не решаясь сделать первый шаг. Она этого не хотела. Её заставили. Она ненавидит саму мысль о том, чтобы ждать тут, в тепле студенческой общаги, прятаться после комендантского часа и «не нарываться», пока отец там… в плену Ордена Пяти, который его щадить не будет.

Ветер завывает по осеннему остро, будто тысячи кинжалов под кожу, а Би не одета по погоде. Без пальто, в простом чёрном платье-толстовке до колен, колготках и грубых ботинках на шнуровке. Без шапки уже покраснели уши, --">