Хворь отступила внезапно, как и появилась, в некогда бесплодные земли вернулась жизнь. Птицы вновь запели свою песнь. В лесах всё чаще можно было встретить кабана или лося. В полях зайцы играли наперегонки друг с другом.

Возродить Рулам, с его инфраструктурой, оказалось невозможным. Что бы не умереть на руинах некогда великого королевства, выжившие сбивались в группы и заселялись по всей территории одичалой земли.

Некоторые поселились в степи, чьи необъятные луга и равнины, расположившиеся в самом центре страны, граничили на севере с величественными горами исполинами, а на юге с дремучим лесом.

Поселившись на обширных просторах, люди научились отлавливать и приручать диких лошадей. Степняки, так они себя стали называть, освоили искусство верховой езды.

Основным их оружием являлся лук. Были ещё копьё со щитом, но они применялись редко. Специфика местности сама диктовала условия сражения. Куда практичнее расстрелять врага с безопасного расстояния, а при неудаче ускакать вдаль, нежели сходиться с ним в ближнем бою.

В быту или охоте эти прекрасные животные также были необходимы. В степи не много мест где можно спрятаться, поэтому местная живность умела быстро

Бегать. В сезоны пахоты намного больше обрабатывалось почвы, когда был запряжена молодая и сильная кобылка, а не человек.

Постепенно степняки перестали заниматься каннибализмом. В их рационе всё чаще стали появляться мясо животных и овощи. Темное прошлое сохранилось в рукописях и воспоминаниях стариков. Но, как известно, человек не вечен, спустя всего один век не осталось не одного живого свидетеля той страшной эпохи, лишь чернила сохранили память о былых днях.

Неизвестно что случилось с теми, кто подался в горы на север. Ходит слух об их незавидной судьбе. Неприступные вершины являлись суровым и неприветливым местом.

Ещё одна часть выживших поселилась в южной стороне некогда великой империи. Густой лес, с его непролазными чащобами, приютил и дал им новый дом.

Лесные переселенцы не отказались от поедания себе подобных. Не обращая внимания на то, что мир изменился и теперь диктовал им совсем иные условия жизни, они всё цеплялись за прошлое, не замечая, как древние ритуалы стали основой их быта.

Со временем образовалась некая иерархия, во главе которой, стояли вожди, чья кровожадность была подстать самим тёмным богам. С каждым годом безумие и ярость всё больше овладевали умами этих людей.

Северные окраины лесов граничили со степью, в то же время, граница южных упиралась в соседнее государство Мерцальт — обителью Света.

Тамошний король — Генрих Четвертый слыл человеком набожным. Именно поэтому, он ненавидел жителей империи Рулам. Ибо те, по его мнению, занимались неблаговидным делом.

Что бы оградить свои владения от соседа, монарх приказал построить вдоль границ сторожевые крепости. Задача сооружений была проста — не давать пробраться на святые земли всякой нечисти. Значительная часть казны уходила на поддержание подобной деятельности.

После смерти короля, его потомки и все кто потом восседал на троне, продолжали эту традицию, свята веря, что в диких землях обитает нечисть. Кланы каннибалов, которые обосновались в лесах, спустя четыреста лет, окончательно обезумели. И совершая набеги на соседние земли, что бы полакомиться человечной, они лишь укрепили уверенность жителей Мерцальта в своем нечистом происхождении.

На север лесные дикари не совались. Всего один раз они совершили набег на степняков, за что жестоко поплатились. В отличие от суеверных жителей обители Света, люди степи знали, что их бывшие собраться никакие не демоны, а всего лишь безумцы, идущие на поводу у кровожадности. Три клана каннибалов, в отместку за своё бездумное нападение, были полностью перебиты.

Хворь давно покинула империю Рулам, но её отголоски слышны и по сей день. То на юге, то на севере заболевали люди.

Степняки изгоняли больных, а в некоторых кланах — убивали. Они считали, что так не дадут разгореться очередной пандемии. Каннибалы же почитали заболевших, считая хворь — благословением тёмных богов. Несмотря на высокий статус, почитаемого бедолагу съедали в безумном ритуале. Лесные жители верили в силу благодати серой плоти.

Анвар поднёс к своему лицу левую ладонь, в которой совсем недавно держал ветку. Взгляд его голубых глаз блуждал от запястья до кончиков пальцев.