Алексей Васильевич Олексюк - Дирижабли: Диверсия

– Да. Мы занимались тем, что переносили ящики и бочки в специально вырытое хранилище – по сути, в большую яму, накрытую бревенчатым настилом.

– Похоже на блиндаж.

– Да.

   «Он немного волнуется. Почему?» – отметил про себя Александр Васильевич. И продолжил задавать вопросы:

– Дирижабль оставался на месте?

– Нет. Как только закончили разгрузку, капитан Черных, оставив часть команды переносить груз, приказал двигаться в сторону зарева.

– Патрульные дирижабли ушли вместе с «Полюсом»?

– Да.

– Но вы говорили, что люди были встревожены?

– Да. По мере того, как зарево ширилось, стали появляться зловещие язычки пламени на антеннах беспроводного телеграфа и верхушках деревьев.

– Огни святого Эльма? – встрепенулся на сей раз Максим Леонидович.

– Очень похоже. И лёгкий треск, словно кто-то рвёт ткань.

– Атмосферное электричество? – инженер казался крайне заинтригованным.

– Возможно.

– Но каков его источник?

– Вот это и хотел, скорее всего, выяснить капитан Черных.

– Вы остались на складе?

– Я руководил размещением бочек и ящиков внутри склада. Это и спасло мне жизнь в момент взрыва. Мне и ещё двум матросам.

– Опишите момент взрыва подробнее.

– Треск. Резкий, режущий уши треск. Земля как будто стала жидкой… Пошла волнами. Я потерял равновесие, упал.

– Что было дальше?

– Не помню… Когда очнулся, в хранилище было темно. И тихо. Я подал голос, крикнул. Откликнулись двое матросов. Один лежал у дверей. Другой оказался невредимым в глубине склада. Ни тот, ни другой ни за что не соглашались выглянуть наружу. Пришлось самому. Голова болела. Затылок разбит в кровь. Ужасная слабость в ногах. Я едва мог идти, держась за стены. Брёл на свет. Всё то же ярко-алое свечение просачивалось снаружи. Вход был разворочен. Мне с трудом удалось выползти из склада через узкую щель.

– Что вы увидели?

– Я бывалый человек… Терпел крушение на дирижабле «Ермак», пережил нападение туземцев на факторию, попадал в ураганы, но тут впервые почувствовал, как от страха стынет кровь в жилах: деревья были повалены насколько хватало глаз, земля как будто взрыта и дымилась… А, главное – это зловещий алый свет… Всё – скалы, поваленные деревья, тела погибших, разбитые ящики… абсолютно всё излучало неестественный алый свет.

– Как вы добрались до города?

– Примерно за три месяца дошёл до ближайшего туземного становища, а оттуда на воздушной лодке.

– А те два матроса?

– Они погибли по пути. От цинги.

– Понятно. Что ж, благодарю вас. Можете расписаться в протоколе и идти. Вы пока свободны. Но не покидайте города. Если понадобиться, мы вызовем вас ещё раз.

Матрос не спеша пролистал бумаги, поставил внизу закорючку, сдержанно поклонился и в сопровождении всё того же помощника вышел из комнаты.

Александр Васильевич вернулся за массивный резной стол.

– Какие будут мнения? – спросил он, хотя председателем формально являлся Отто Оттович.

Инженер Свирцев в очередной раз протёр пенсне и произнёс рассудительно, как и подобает представителю науки:

– Мы столкнулись с явлением загадочным и, возможно, опасным. Если верить свидетельским показаниям, взрыв, который погубил «Полюс», имел электрическую природу или сопровождался мощным электрическим импульсом. Это крайне необычно. До сих пор мы не наблюдали подобного в природе. Даже самые мощные грозовые разряды не обладают таким действием. Да и не похоже это на грозовой разряд.

– Вы хотите подвести нас к мысли, что явление имеет искусственную природу? – спросил прямо Александр Васильевич.

– Не исключено.

– А не могло это быть следствием неполадок в двигателе «минус-массы»?

– Нет, – Максим Леонидович категоричен. – В случае соприкосновения отрицательной массы с положительной обе исчезнут, но без выделения энергии. Такой процесс называется «обнуление». Никакого взрыва не произошло бы!

– Но это означает… – Отто Оттович бросил тревожный взгляд на инженера. – Что кто-то уничтожил дирижабль воздействием невероятно мощного оружия…

– Не только уничтожил дирижабль, но и «выкосил» весь лес в радиусе шестидесяти километров. Взрывная волна несколько раз обогнула планету, – Максим Леонидович сделал выразительный жест. – А теперь представьте вместо леса густонаселённый город.