Джавид Алакбарли - Любовь и голуби

способностью вызывать возмущение и негодование у всех наших сотрудников. Говорили, что она с истинно кошачьей грацией и коварством хочет запустить свои когти в этого голубка. Словом, у нас окончательно утвердилось в правах выражение «бедный наш больной». Такая расстановка ролей, когда она – хищница, а он – жертва, казалась всем настолько очевидной, что не требовала даже комментариев.

У меня было полное ощущение того, что я поневоле становлюсь участником какой-то новой мыльной оперы. С той только лишь разницей, что главными действующими лицами нашего сериала были не люди, а голуби. Но следует признать, что в отличие от героев мыльного жанра у нашей мадмуазели Лалы, видимо, было очень хорошее чувство юмора. Как-то они с Эмилем обсуждали работы какого-то художника, и выяснилось, что наш больной ничего о нем не знает. Она тут же поняла в чём проблема и язвительно заметила:

– А-а, ясно. Он бедный просто не писал голубей. Даже на втором плане. Вот он и не существует для тебя.

Ответом ей был его заразительный хохот. Однако, когда как-то он вскользь упомянул, что в голубиных парах обычно голубь выбирает голубку, а по статистике голубиные пары самые стойкие в мире, она почему-то вспыхнула и вышла из палаты. Вот так и проходили эти дни, заполненные полётами голубей и флиртом этих голубков, внося некоторое разнообразие в наши рутинные больничные будни.Тем временем выяснилось, что наш дядя Маис живет неподалеку от отцовской дачи нашего больного. Мало-помалу они так разговорились с этим Тимуром, что выяснили даже наличие у них какого-то родства.

Меня это всегда удивляет в бакинцах. Огромный город, а вот встретятся два человека и обязательно найдут общих знакомых, а то и родственников. Как будто в маленькой деревне живут. От него дядя Маис узнал нехитрую историю, которая фактически и предопределила появление в нашем столичном городе столь неординарного человека, как наш новый больной.

Оказывается, нашего голубятника еще не было на белом свете, когда небольшой домик в нагорной части города, где жила в то время их семья, пошел под снос. Им предлагали взамен квартиру в новостройке. Всю ночь Тимур с ужасом взирал на свою голубятню, мастерски выстроенную на крыше, и раздумывал о том, как же ему жить дальше. Было смешно даже мысленно себе представить голубей, живущих на балконе бетонной девятиэтажки.

Выход, как всегда, подсказала сама жизнь. У его матери был небольшой домик в ближайшем бакинском селе. За селом располагался дачный массив. Там кто-то за очень небольшие деньги предлагал переоформить свою дачу. Дача была с колодцем и садом. Две комнатушки с большой крытой верандой показались ему верхом роскоши. Деньги на покупку ему дала мать, попросив вернуть их в течение года.

К слову, надо сказать, что само увлечение голубями в те годы было, оказывается, достаточно маргинальным занятием. Дядя Маис пояснил мне, что в советское время голубятников клеймили как тунеядцев и деклассированных элементов. Словом, времена восприятия голубиной почты, как стратегического ресурса страны, давно миновали. Они стали как бы развлечением для бездельников.

А ещё дядя Маис, как носитель бесценной информации о ярких фактах советской истории рассказывал мне, что голубь, как символ мира, был мощным идеологическим оружием в руках советской пропаганды. После победы над фашизмом в странах Европы резко выросла популярность коммунистических партий. Благодаря усилиям такого яркого интеллектуала, как Луи Арагон, начали проходить Всемирные конгрессы сторонников мира. Когда шли поиски для символа этого конгресса, Арагон увидел в мастерской Пикассо живописную работу с голубем.

– Это именно то, что я ищу.

Так голубь стал символом мира. Пикассо посмеивался над этим.

– Эти птицы способны забить более слабого и беззащитного. Они не такие милые, как нам кажется.

Но дело было сделано, и голубь стал символом мира во всём мире. Его начали изображать везде и всюду. И вдруг дядя Маис спросил меня:

– Ты видел большую белую бетонную скульптуру голубя в Сумгаите?

– Да, видел. Но даже никогда не всматривался. И не думал, что это голубь.

– Ведь после своей живописной работы Пикассо просто взял и нарисовал контур голубя. И символом мира стал именно этот рисунок. Так вот этот контур и отображён в сумгаитской скульптуре «Голубь мира». Вагиф делал. Неплохой скульптор. Когда то мы общались.

Получается так, что голубей рисовали, им ставили --">