Алексей Петрович Бородкин - Легенда о Джеке Дэвисе

На милом личике Анжелы лязгнуло воображаемое забрало:

"Я тебе устрою небо в алмазах. За эту кассету, милый, – размышляла она, – ты мне заплатишь деньги. И совсем не сто долларов. – Далее агрессивно: – Умник!"

Меж тем, "умник" включил негромкую музыку, распечатал шампанское, внёс на серебряном подносе пару бокалов. В зубах зажал белую розу (готовился заранее). Этакий галантный кавалер, при исполнении.

Из колонок зазвучал божественный Фаусто Попетти. Эммануэль…

Выпили. Шампанское вкусное, дорогое. Смешные пузырики щекочут нос. Джек улыбаясь, предложил потанцевать. Анджела кокетливо согласилась, а уже через минуту…

– Ой, что-то мне не хорошо, милый… всё кружится перед глазами! – Анжела вскинула ко лбу руку. – Извини, дорогой! Сейчас всё пройдёт… со мной такое впервые… ой, я не могу… позвони в скорую… я, кажется, сейчас умру… спасите… мама… мамочка родная и ангелы небесные…

Джек подхватил свою пассию и уложил на кровать. Подумал, подражая поэтам ренессанса: "Девушка в забытьи сползла на постель… как пронзённая стрелою лебедь… и роза упала… сломанная… тара-тарам".

Проходит немного времени. Анжела приходит в себя, и обнаруживает, что лежит на той самой постели в квартире Джека. Лежит абсолютно голая, руки и ноги привязаны кожаными ремнями к растяжкам по углам кровати. Находится она в позе, что называется, распятой – ни рукой, ни ногой шевельнуть не может.

Далее пикантный момент – между ног этой хрупкой миловидной девушки присутствует вовсе неслабое мужское достоинство.

Такой вот кульбит.

Сексуальный извращенец решил жестоко подшутить над беднягой Дэвисом, позволил себя "снять" (такие шутки, между прочим, часто заканчиваются импотенцией). Хорошо Дэвис оказался не промах – вычислил в Анжеле мужчину и сыпнул ей (ему) в шампанское сильнодействующего успокоительного. Джек и сам принимал его изредка, осторожными порциями.

– Ну что, Анжел? – Говорит Дэвис с придыханием и пробует пальцем остроту маникюрных ножниц. – Тебе уже лучше?

– Как будто… – соглашается парень, полагая, что спорить не в его интересах.

– Тогда, приступим!

И Джек приступает.

В урну для бумаг (вслед за стручком и парой бобов) летят уши, губы, веки, соски… и все остальные выступающие части тела… оставляю это фантазии читателей.

Анжел(а) орёт благим матом, несколько раз теряет сознание и вновь приходит в себя…

А что толку кричать? Стены в квартире покрыты соответствующей звукоизоляцией и обшиты доской пятидесяткой. Меломаны такое сочетание особенно ценят – полное поглощение волн и звуковой эффект потрясающий. Никто. Ничего. Не. Услышал.

Труп Анжелы наш герой аккуратно разделил на части, сложил в плотный пластиковый пакет и вывез на свалку.

Всё. Дело сделано. Шито-крыто. Свидетелей нет. Как говорят французы: Adieu!

Примерно через неделю (в воскресенье) в квартире Джека появляется инспектор криминальной полиции. Осмотрелся. Достал блокнот и карандаш. Вежливо, ненавязчиво осведомился: "Где вы были такого-то числа во столько-то часов?.. Так… Ага… понимаю… А кто вас видел? А кто может подтвердить?.. А человека с вашими приметами видели в баре с девушкой, а эту девушку потом нашли оскопленной в мусорном баке…"

Джек Дэвис разъярён. Он возмущается:

– Позвольте-позвольте, что происходит? – прерывает он полицейского. – Я законопослушный гражданин, налоги плачу исправно. Вот декларация. За свой виски плачу лично, и портвейн покупаю на свои кровные. Кредитной историей дорожу. Джорджа Герберта Уокера Буша не люблю, но уважаю. Голосовать за него не буду. Ничего общего с вашими девушками-мужчинами не имею. И вообще планирую жениться… в скором будущем…

Коп изобразил на лице улыбку, поднял шляпу и откланялся.

Добрая получилась встреча. Приятная. Полицейский оставил свою визитную карточку и попросил перезвонить: "Если что-то припомните".

Презумпция невиновности.

Часть 2. Суд

А ещё через пару дней на квартиру Джека Дэвиса пришла работница – девушка из службы Хоум Клин. Пришла, чтобы прибраться. Отперла входную дверь своим ключом, разделась. Почитала