Цезарина Колада - Тьма, полюбившая рассвет…

Никто из моих сородичей никогда не задумывался, почему нас презирают, ненавидят и считают Исчадиями Тьмы. Хотя эта материя не повинна в нашем появлении на свет. Мы, скорее, Дети Ночи, чем Мрака, только свет вызывает в наших душах безотчетный ужас и стремление забиться в узкую сырую нору и тихо скулить от страха и безысходности. Почему так происходит, никто не знает, но это так.

Быть варларой – значит быть обреченной на вечное одиночество. Ведь даже кровные родичи и старые знакомые ни о чем, кроме собственного благоденствия думать не умеют. Часто вспыхивающие мелкие стычки не дают нашему племени стать слишком многочисленным, чтобы стать серьезной угрозой для живущих рядом.

Однажды, когда мой сосед чересчур уж допек своим неуместным вниманием, я решила найти себе другое место для жилья. Собрала нехитрые пожитки и ушла в ночь. До рассвета было еще далеко, поэтому беспокоиться особо, как наивно показалось, не о чем.

Было довольно тепло для начала осени, но чувствовалось, что скоро нагрянут заморозки. Трава, покрытая инеем, поскрипывала под моими босыми ступнями, навевая на меня тоску и злость. Почему некоторые не в состоянии спокойно воспринять отказ, продолжая настаивать на своем? Меня всегда раздражала эта отвратительная черта характера Таара.

Единственное, чего боялась, это что меня застигнут лучи солнца. Ведь по нашим поверьям, варлар мгновенно окаменеет. Причем трансформация будет необратимой. Я смутно помнила старинную карту, на которой были изображены горы, где вполне могла найтись уютная пещера и для меня. Правда, идти было далековато, но в холмах по дороге можно было надеяться выкопать или найти пещеру или щель, где можно будет укрыться.

От размышлений на тему будущего меня отвлекло сердитое сопение. В следующее мгновение я почувствовала, как чья-то крепкая длань ухватила меня за щиколотку, и мир перевернулся вверх тормашками. С моих губ сорвалось только сердитое шипение, потому что зубы пребольно прикусили язык.

– Ты, милка, прекращай дергаться. Все равно помочь некому. Да и кто в здравом уме будет помогать варларе? – Таар издевательски захихикал, а я попыталась за что-нибудь уцепиться. Мешок с моими пожитками канул в Ночи. Поэтому злость разрасталась безудержным лесным пожаром с каждым мгновением.

Под руку мне попалась колючая ветка ежевики. Не смотря на то, что шипы причиняли сильную боль, вцепилась в нее со всей силы.

– Кто тут шляется на ночь глядя? – ворчливый голос прямо над моим ухом заставил меня испуганно вскрикнуть и попытаться пнуть тащившего меня мужчину пяткой. Впрочем, незнакомца это нисколечко не смутило.

Таинственный хозяин голоса почему-то решил вмешаться. Хотя свет от наполненной гнилушками лампы позволил ему ясно рассмотреть, кто я такая.

– Э, да у нас тут пещерная козочка нарисовалась! Ну, и козлик тоже тут, – весьма недовольно буркнули, размышляя вслух и рассерженно засопели. – Слышь, козлик подземный, ты сам свалишь или тебе подсобить?

Таар, не выпуская моей щиколотки, потянул из ножен кинжал. Однако вскоре болезненно вскрикнул. В воздухе раздался хруст, и его правая рука безвольно повисла вдоль тела. Одновременно рядом со мной на лесную подстилку свалился булыжник размером с два моих кулака.

– Следующим я тебе рожки поотшибаю, – ласково уведомили моего похитителя из темноты. – Отпусти козочку и сгинь.

Пару мгновений поколебавшись, Таар отпустил меня и растаял в ночном сумраке, шипя и чертыхаясь. Мимо что-то глухо прожужжало, и мой похититель, коротко вскрикнув, высоко взвился в воздух. Дальнейшего я не видела, да и не желала ничего знать.

Из темноты что-то прыгнуло и, навалившись на мои бренные останки, крепко прижало к земле. Руки оказались бесцеремонно сложены крест-накрест и крепко связаны пеньковой веревкой.

– Это на тот случай, девонька, если ты пожелаешь полоснуть доброго гнома по горлу ножичком.

Мне, наконец-то, удалось хоть немного рассмотреть странного незнакомца. Это был мужик, похожий на винную или пивную бочку на коротких, но крепких ногах. В руках у него была ременная праща. Во что он был одет, разобрать так и не удалось, ибо очертаниями незнакомец походил на оживший куст.

– Ну, вот и ужин знатный будет! Седло пещерной козы с лесными грибами.

Я инстинктивно