Альберто Васкес-Фигероа - Туарег 2

как настоящим героем, которого удалось победить только из-за его же ошибки. Оно и понятно, ведь Охотник находился в чужом для него городе, где он так и не научился вести себя.

После его гибели в президентском дворце установилась самая коррумпированная из коррумпированных диктатур – та, против которой Гасель Сайях столь отчаянно сражался. Обиженные генералы, которые столько раз были унижены «этим грязным дикарем», издали указ, что «всякий, кто так или иначе связан с его именем или с его личностью, будет стерт с лица земли».

Вследствие этого жена и дети Охотника вынуждены были бесконечно скитаться по дюнам и каменистым равнинам. Иногда их любезно принимали у себя сочувствующие, но чаще прогоняли, будто они были прокаженными.

Трудные годы закалили характер некогда нежной Лейлы, троих ее сыновей: Гаселя, Ахамука и Сулеймана, и даже маленькой Аиши, – им пришлось провести бо́льшую часть своего детства на верхушке горба дромедара.

Туареги всегда были народом кочевым. Но для семьи погибшего Гаселя Сайяха кочевье превратилось в проклятие, ибо, как оказалось, не было никаких возможностей продержаться более трех месяцев на одном и том же месте. Чуть засидишься, кто-нибудь из бесчисленных врагов начинал строить козни.

Тем не менее им удалось прожить в относительном покое почти два года, когда они, покинув привычную среду, поселились на окраине одного многолюдного города, где легко было затеряться. Однако семейство тосковало по пустыне, да и к тому же здесь их тоже могли найти.

– Уж пусть лучше нас убьют в песках, там хоть воздух чистый, – вздохнула однажды Лейла. – Я больше не выдержу на этой вонючей свалке.

Дети давно уже разделяли ее мнение, а посему вскоре семейство снова отправилось в путь. В конце концов они пришли к заключению, что убежищем для них может стать дальний уголок пустыни Тенере – «Ничто» на их диалекте, куда даже сами туареги не отваживались забредать.

– Подыщем уединенное местечко, где спрячемся на несколько лет. А там, глядишь, правительство сменится или память злых людей улетучится.

Старцы Кель-Тальгимуса, к которым они тайком обратились, поддержали идею, сознавая, что никто из их народа не сможет жить в мире, пока тень Сайяха будет витать в окрестностях. Они даже снабдили семейство двадцатью самими выносливыми верблюдами и двумя дюжинами овец и коз, а чтобы обосноваться на новом месте, передали Лейле несколько маленьких мешочков с наилучшими семенами.

И вот на рассвете в начале зимы семь членов семьи и горстка верных слуг пустились на юг, в поисках той самой Земли обетованной, про которую они пока ничего не знали.

Целых пять месяцев они скитались по безлюдной пустыне, держась подальше от караванных путей и избегая, по возможности, селения и оазисы. Останавливались лишь в тех местах, где произрастала хоть какая-то растительность, чтобы прокормить с каждым разом убывающее стадо.

Наконец в одно знойное утро в начале лета они подошли к горному массиву из темных скал, откуда их взору предстал огромнейший амфитеатр, повернутый в сторону южных равнин. Изучив его тем пытливым взглядом, какой бывает у тех, кто каждую секунду ждет опасности, путники сошлись во мнении, что под руслом пересохшей секии еще может быть вода – выжили же три запыленные пальмы, дающие скудную тень.

– Чтобы сделать колодец, рыть придется долго, – вздохнув, сказала Лейла.

– Докопаемся, – успокоил мать Сулейман, который давно уже из мальчика превратился в широкоплечего мужчину. – Будет трудно, но если мы найдем воду, то это место, похоже, то, что надо.

Старая истина гласит: «Макушку пальм припекает солнце, а корни тянутся к воде». Чтобы добраться до воды, разумным было приглядеться к пути, указанному корнями самой большой из них.

На рассвете следующего дня братья принялись за дело. Они готовы были пробиться к самому сердцу земли, осознавая, что если не найдут желанную ниточку воды, то жизнь всех повиснет на волоске, поскольку ближайший колодец находился в четырех днях пути, а запасы воды в баклажках-гирбах иссякали.

В самый полдень, когда жара становилась нестерпимой, приходилось делать перерыв и дожидаться наступления сумерек. А потом они решили копать холодными ночами, сменяя друг друга.

Долбили и долбили, отказавшись от мысли двигаться дальше. Горло колодца было довольно широким – около трех метров в диаметре, но внизу мог находиться только один из братьев. Истекая потом, он наполнял --">