Саша Черный - Хочу отдохнуть от сатиры…

сдвинул брови

И застыл в своем манто.

Разве можно по панели

Путешествовать в авто?!

И она остановилась…

На щеках пунцовый цвет:

Рассмеяться иль заплакать?

Пошутил он или нет?

Добродушный полицейский

Не хотел ее томить.

Улыбнулись… оба сразу,

Оборвав тугую нить.

Он дорогу уступил ей,

Приложив к виску ладонь, —

И заискрился в колесах

Легкий мартовский огонь.

1928

Мать

(Ко дню «Голодной пятницы»)

В тесной каморке – беженский дом.

Мать вышивает киевским швом.

Плавно, без устали ходит рука.

Мальчик у ног разбирает шелка.

В кольца завьет их, сложит в пучки,

Справа и слева стены тонки, —

Громко играть на чужбине нельзя…

Падают нитки, беззвучно скользя.

«Кис! – говорит он. – Послушай же, Кис!

Ты как из сказки прилежная мисс:

Помнишь для братьев в пещере, без сна,

Платье плела из крапивы она».

Мать улыбается. Мальчик вздохнул…

«Кис, – говорит он, взбираясь на стул, —

Летом я к морю поеду опять?

Прыгать, смеяться, купаться, кричать…»

Светлое «да!» – вылетает из губ.

Теплые пальцы треплют за чуб.

Мальчик не видит, как милая «Кис»

Смотрит, смутясь, за оконный карниз.

Мальчик не знает, что много ночей

В сердце тревога все горячей:

Летнее солнце, здоровье, загар, —

Как раздобыть их мальчику в дар?

Дремлет мальчишка. Над ним в полусне

Летние дни закачались в окне:

Сосны, опушки, сотни затей,

Крики приятелей – русских детей…

Странная Кис… Почему-то она

Летом в Париже томиться должна.

Ей и в Париже – твердит – ничего.

Солнце и лес для него одного.

Разве нельзя вышивать под сосной?

Спать в гамаке под листвою сквозной?

Он бы ей крабов ловил на обед…

Сонные глазки нырнули под плед.

Мать вышивает киевским швом.

Город бездушный гудит под окном.

Пламень закатный небо рассек.

…

Есть ли кто в поле жив человек?

1928

Беспечный день

Море – камни – сосны – шишки…

Над водой крутой откос.

Две девчонки, два мальчишки,

Пятый – я, шестой – барбос.

У заросшего колодца,

Где желтел песчаный вал,

Я по праву полководца

Объявил войскам привал.

Пили воду. Много-много!

Капли вились мимо уст.

Через полчаса, ей-богу,

Стал колодец старый пуст.

Мы сварили суп в жестянке —

Из креветок и пшена.

Вкус – резиновой солянки…

Пес не ел, а мы – до дна.

Было жарко, душно, сухо.

Час валялись мы пластом.

А барбос, закинув ухо,

Грыз бутылку за кустом.

Мы от взрослых отдыхали, —

Каждый сам себе отец…

Хочешь – спи, задрав педали,

Хочешь – прыгай, как скворец.

Дымной лентой вьется копоть:

Пароход плывет в Марсель…

Хорошо по лужам шлепать

И взрывать ногами мель!

Крабы крохотные в страхе

Удирают под утес.

Младший мальчик без рубахи

В щель за крабом сунул нос.

Но девчонки, сдвинув шеи,

Верещат, как леший в рог:

«Са-ша Черный! По-ско-рее!

Под скалою ось-ми-ног…»

Боже мой, какая радость!

Прискакавши колесом,

Выдираем эту гадость

Вшестером (считая с псом)…

Брюхо – розовая мякоть,

Лапы – вроде бороды.

Вообще, не зверь, а слякоть,

Отчего ж мы так горды?

Мы несем его в жестянке

И решаем все у пня:

Пусть живет, как рыбка, в банке,

Под кроватью у меня…

Как рысак, барбос наш скачет,

Мы горды, – а он при чем?

Красный бок далекой дачи

Вспыхнул в соснах кирпичом.

Подбираем по дороге

Все, что выбросил прибой:

Руль с неведомой пироги,

Склянку с пробкой голубой…

Для чего? Не знаем сами.

Обошли знакомый грот.

Ветер влажными крылами

Подгоняет нас вперед.

Из-за мыса вышла лодка,

Вяло вздувши паруса.

Море ласково и кротко,

Словно сытая лиса.

За спиной трясется склянка.

У сарая сохнет сеть…

Осьминог уснул в жестянке:

Тише, дети. Не шуметь!..

1928

Примечания

1

«Пой, душа, пой». Демель (нем.).

(обратно)

2

Почтовая открытка (фр.)

(обратно)

3

Визави (фр.).

(обратно)

4

«Никто» (лат.).

(обратно)

5

Прошедшее время (лат.).

(обратно)

6

Конец (лат.).

(обратно)
--">