Василий Яковлевич Пирогов , Игорь Константинович Ланъярд - Автобиография Пирогова Василия Яковлевича. Мемуары сквозь годы войны

Мемуары сквозь годы войны» [Картинка № 5]">
Где вот написано «наша горка», там стоял наш станковый пулемёт, дозорные. Им хорошо видно в ту и другую сторону, а по берегу наши окопы. Как раз на горке я свой окоп показал звёздочкой. А в ночь на 5-е мая нас подняли и сказали, что за 8 км от нас есть село большое, которым мы должны овладеть к утру. Ночь была очень тёмная и получился такой эпизод. Пулемётчики наши, похоже, дремнули, и немцы подошли к ним с обеих сторон и окружили. У наших был пулемёт, автомат и винтовка. Когда они услышали, что окружены, то пулемёт и патроны спустили в Дунай, а сами бежать. В темноте налетели на немцев. Завязался бой. Одного нашего и одного их ранило. Одного немца взяли в плен с собой, а третий наш был здоров и привели пленного немца в часть уже утром 5 мая 1945 года. Раненые наш, и немец попали в санчасть, а здоровому нашему попало за всё. Дали ему двух человек и заставили или приказали достать из Дуная пулемёт, что он и сделал. Получили за это награды, но дешёвые, чем им было положено из-за того, что сначала бросили пулемёт.

Немцы пришли в, занятое нами, село ночью и заняли оборону на его опушке, тоже на берегу Дуная. И охраняли мост через Дунай, который успели взорвать. Нас приторопили в бой за это село. В этом селе мы и приняли самый страшенный бой. Немец стрелял, не переставая, с 6 мая, 7 мая до 3-х часов утра 8 мая. В общем, успевал, выкидывал всё, что у него было. А с 4-х часов утра замолчал и через Альпы перешёл и опять спустился к Дунаю. Мы же по мосту перешли Дунай и стали подыматься на горы Альпы, а дорогу он заминировал и завалил деревьями на длину в пять километров. Деревья валил с той и с другой стороны, деревья громоздкие.

Мы двинулись в 4 часа утра 8-го мая и поднялись только к 12 часам дня. Потом шли весь день и всю ночь без отдыха и в 9 часов утра вышли к берегу Дуная. Тут же окопались и заняли оборону. Это уже было утро 9 мая 1945 года.

С Альп спустились к хутору всего в три домика. По этой же шоссейной дороге шли еще с километр. Потом появился второй хутор в пять домиков. За ним и окопались, или заняли оборону. Справа Дунай величаво нёс свою воду, а слева были Альпы, вершины не видно. Берег был шириной метров 700-800, не больше. Подле горы продолжала свой путь шоссейная дорога. Впереди нас был маленький Австрийский городок Мельк, похоже, речной порт. От нашей обороны отстоял всего на 4-5 километров. Мы весть о Мире услышали в 11 часов дня у этого хутора, и в нём праздновали день Победы. Всем не верилось, но было так. Однако, жизнь боевая и фронтовая ещё продолжалась до конца месяца мая.

12. Зачистки

Ходили по этим Альпам и очищали их от «банд» по-нашему, хотя они себя называли «партизаны». Только в нашей части было много убито и ранено – вот такой был Мир для нас бойцов.

Когда их захватывали, попутно освобождали и, немцами забранных, гражданских лиц – мужчин, женщин, детей. Здесь были все нации, но больше русских, украинцев, белорусов, французов, бельгийцев, евреев, голландцев, англичан, американцев, шведов, финнов и много других национальностей. Насобирали их 995 человек. Дали мне 4 солдат, а меня старшим назначили, и поставили их вести километров 70. Мы верхами, а они пешком.

Муки мы с ними приняли очень много. Тут же было много военнопленных из банд, солдаты, которые ушли в банды, то есть в партизаны. Область южная, жара страшенная стояла, пыль. Они сядут переобуться и не встают, молчат, мол, у вас закон – бить нельзя. Но с большими трудностями всё же добрались до места назначения. Стали сдавать по счёту, у нас трёх не хватает. Тогда один солдатик бойкий изловил тамошних жителей и в лагерь их. Они маячат, дескать, «мы – местные», а он – «ну и чёрт с вами, допросят и отпустят, ничего с вами не будет». Так мы и отчитались «без потерь».

Обратно вернулись в свою часть с документом, что всё в порядке. За что получили благодарности. И нашу часть уже поставили на охрану дороги, по которой ездят американцы в столицу Австрии город Вену, потому что она временно была разделена на четыре части, а вокруг были наши войска и три дороги были под охраной.

Десятого июня был выходной. Наш командир роты лейтенант Кузнецов всех посадил за стол и заставил писать письма родным. Все написали, он их собрал и стал выбирать себе писаря в роту. Как раз доля выпала на меня, и он сказал: «Товарищ Пирогов, будешь писарем роты». С 11 июня началась моя писарская работа, а писаря, который был до меня, демобилизовали домой, так как он был 1900 года рождения.