Александр Григорьевич Юрченко - Александрийский «Физиолог». Зоологическая мистерия

ослы привлекаются в качестве иллюстрации,
мы узнаем при анализе этого сюжета в двенадцатой
главе, но здесь есть одно интригующее обстоятель­
ство. Автор ссылается на некое сочинение, откуда
он заимствовал свой сюжет. При этом мы знаем, как
выглядела первоначальная история ревнивого осла в
древнегреческих «Рассказах о диковинках» и в «Ес­
тественной истории» Плиния (П линий. VIII. 108).
Там осел ведет себя иначе, значит, ссылка анонима
носит ложный характер. С неизбежностью мы при­
ходим к мысли, что натура осла стала жертвой тол­
кования. Однако возможен и другой ответ, полностью
меняющий перспективу исследования: поведение ди­
кого осла — метафора или мнимый парадокс, ставя­
щий в тупик посвящаемого, которому затем в тол­
ковании раскрывают глаза на высшую реальность.
Перед нами вырисовываются два разных пути для
анализа, и ниже мы уточним характер их расхожде­
ний. Возможен и третий путь, широко представлен­
ный в литературе, интересующейся содержанием
«Физиолога». Обычно исследователи пишут следую­

щее. В «Физиологе» природа изучается не ради самой
природы, а позволяет раскрыть божественные цели
и определить правила, которые должен был соблюдать
истинный христианин. Для подтверждения этого по­
ложения указывают, что такой взгляд на природный
мир имел свои корни в христианском методе биб­
лейских толкований, практиковавшимся школой Оригена в Александрии6. При этом обычно отмечают,
что аллегорические интерпретации не совместимы с
подходом Аристотеля, который стремился описывать
существенные характеристики животных и различия
между ними с целью найти их причины. Разумеется,
мир, рассматриваемый в символическом коде, выгля­
дит иначе, чем мир, описываемый в причинных взаи­
мосвязях. Тем самым, «Физиолог» словно получает
оправдание, некую индульгенцию на право сущест­
вования, а любая попытка критически взглянуть на
свойства того или иного животного из «Физиолога»
рискует выглядеть подчас почти неприлично. Речь
идет, например, о сексуальных превращениях гиены
или агрессивном поведении ехидны. Исследователи
словно находятся под гипнозом чрезвычайной попу­
лярности этого сочинения на протяжении всего сред­
невековья. Вместе с тем, мало кто из исследователей
сомневается, что в Византии «Физиолог» относился
к литературе низов.
Скажем сразу, сравнение «Истории животных»
Аристотеля с новеллами «Физиолога» — занятие
бесперспективное и, в целом, бесполезное. И дело
не в «научности» Аристотеля или «символизме» хрис­
тианской книги. При желании можно найти точки
соприкосновения между этими сочинениями, обра­
тившись, например, к VIII книге «Истории животных»,
посвященной этологии и зоогеографии, и особенно к
IX книге, где Аристотель исследует психологию жи­

вотных'. Это обращение приведет к умозаключению,
изложенному выше. Констатация же факта, что «Фи­
зиолог» символичен, ровным счетом ничего не про­
ясняет. Сюжетов, заимствованных из античных ис­
точников и перетолкованных без изменения их со­
держания, в нем ничтожно мало. Загадочны не
толкования, а изменения в сюжетах. Отметив это
обстоятельство, далее мы займемся поисками ответа
на вопрос о причинах метаморфоз в поведении жи­
вотных, попавших в силовое поле христианских тол­
кований. Вот предмет исследования: какова была
«технология» превращения диких зверей в символы.
Более или менее адекватный материал для срав­
нения можно почерпнуть в древнегреческих «Расска­
зах о диковинках» (III в. до н. э.), интересующихся
исключительно чудесами мира8. Сочинения Алексан­
дра Миндийского «О животных» (I в.) и Элиана
«О природе животных» (II в.), а также некоторые
разделы «Исторической библиотеки» Диодора Сици­
лийского дают множество параллельных примеров.
Трудно обойти произведения писателей эпохи импе­
рии (Плутарха, Афинея, Солина). Однако наиболее
любопытный материал представляет книга о живот­
ных византийского филолога Тимофея из Газы (V в.
н. э.)9. Именно эту книгу я выбрал для сравнения с
«Физиологом». И вот почему. Во-первых, сочинение
Тимофея является блестящей компиляцией, создан­
ной на основе трудов Аристотеля, Оппиана, Элиана,
Плутарха, Флавия Филострата и Болоса Демокрита.
Иными словами, античная традиция описания живот­
ных нашла в лице Тимофея истинного --">