Гомер - Илиада

пространстве, то почему не допускаем такого

же коллективного сотрудничества и во времени, между всею цепью следующих

один за другим переводчиков?

Все хорошее, все удавшееся новый переводчик должен полною горстью брать

из прежних переводов, конечно, с одним условием: не перенося их механически

в свой перевод, а органически перерабатывая в свой собственный стиль,

точнее, в стиль подлинника, как его воспринимает данный переводчик.

Игнорировать при переводе "Илиады" достижения Гнедича - это значит

заранее отказаться от перевода, более или менее достойного подлинника.

В основу своего перевода я кладу перевод Гнедича везде, где он удачен,

везде, где его можно сохранять. "Илиада", например, кончается у Гнедича

таким стихом:

Так погребали они конеборного Гектора тело.

Лучше не скажешь. Зачем же, как Минский, напрягать усилия, чтоб сказать

хоть хуже, да иначе, и дать такое окончание:

Так погребен был троянцами Гектор, коней укротитель.

Многие стихи Гнедича я перерабатывал, исходя из его перевода. Например:

Гнедич:

Долго, доколе эгид Аполлон держал неподвижно,

Стрелы равно между воинств летали, и падали вой;

Но едва аргивянам в лице он воззревши, эгидом

Бурным потряс и воскликнул и звучно и грозно, смутились

Души в их персях, забыли аргивцы кипящую храбрость.

Новый перевод:

Долго, покуда эгиду держал Аполлон неподвижно,

Тучами копья и стрелы летали, народ поражая.

Но лишь, данайцам в лицо заглянувши, потряс он эгидой,

Грозно и сам закричав в это время - в груди у ахейцев

Дух ослабел, и забыли они про кипящую храбрость.

(XV, 318)

Подавляющее большинство стихов, однако, написано заново, - в таком,

например, роде. Приам в ставке Ахиллеса молит его отдать ему тело убитого

Гектора.

Гнедич:

Храбрый, почти ты богов! Над моим злополучием сжалься,

Вспомнив Пелея родителя! Я еще более жалок!

Я испытаю, чего на земле не испытывал смертный:

Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!

Новый перевод:

Сжалься, Пелид, надо мною, яви уваженье к бессмертным,

Вспомни отца твоего! Я жалости больше достоин!

Делаю то я, на что ни один не решился бы смертный:

Руки убийцы моих сыновей я к губам прижимаю!

(XXIV, 503).

Я считал возможным вносить в перевод также отдельные удачные стихи и

обороты Минского. И если от заимствований качество перевода повысится, то

этим все будет оправдано.

Очень труден вопрос о степени точности, с какою следует переводить

поэму, написанную три тысячи лет назад. В общем мне кажется, что прежние

переводчики слишком уж боялись чрезмерной, по их мнению, близости к

оригиналу, уклоняющейся от наших обычных оборотов речи. У Гомера, например:

"Что за слова у тебя чрез ограду зубов излетели!" Переводчики предпочитают;

"Что за слова из уст у тебя излетели!" Предпочитают "гнева в груди не

сдержавши" вместо гомеровского "не вместивши", "лишь тогда б ты насытила

злобу" вместо "исцелила свою злобу".

Слово thymos (дух) и psyche (душа) безразлично переводятся то "дух", то

"душа". Между тем у Гомера это два понятия, совершенно различные. "Тимос"

(дух) - совокупность всех духовных свойств человека, "психе" (душа) - это

заключенная в человеке его тень, призрак, отлетающий после смерти человека в

царство Аида, . грустное подобие человека, лишенное жизненной силы,

настолько лишенное, что, например, душа Патрокла, явившаяся во сне Ахиллесу,

способна выразить свою грусть от расставания с другом только писком (XXIII,

101).

Приветствуя друг друга, эллины говорили: "chaire - радуйся, будь

радостен", где мы говорим "здравствуй, будь здоров". Как переводить это

слово - "радуйся" или "здравствуй"? Когда эллинские посланцы приходят к

Ахиллесу, он приветствует их словом "chairete - радуйтесь!" Но ахейцы

разбиты, Гектор у их кораблей, Ахиллес помочь не хочет, чему же тут

радоваться? Тем не менее, по-моему, все-таки нужно переводить "радуйтесь".

Незнающий пусть из примечания узнает, что "радуйтесь" соответствует нашему

"здравствуйте". Но слишком для эллинского жизнеотношения характерно, что при

встречах они желали друг другу радости, и стирать в переводе эту черточку

нельзя. То же и с излюбленным у Гомера словом "philos - милый". "Милым

печалуясь сердцем", "утомились его милые ноги" и даже: "печалится мое милое

--">