Висенте Эспинель - Жизнь Маркоса де Обрегон

Висенте Эспинель Жизнь Маркоса де Обрегон

Высокопреосвященному сеньору кардиналу – архиепископу толедскому дону Бернардо де Сандоваль-и-Рохас,^[1] отцу бедных и прибежищу добродетели, – маэстро Висенте Эспинель^[2]

Маркос де Обрегон не будет первым болтуном эскудеро, какого видело ваше высокопреосвященство, ни также первым, который смиренно простирался поцеловать ногу того, кто так хорошо умеет подать руку, чтобы поднять упавших; но он будет первым эскудеро, который признал себя невеждой, по крайней мере желая исследовать и перекапывать глубокие архивы превосходств и преимуществ, унаследованных и благоприобретенных, какие открываются в этой великодушной и доблестной груди: несокрушимой правдивости, источника столь безмерных и славных добродетелей, какие сияли и сияют в вашем высокопреосвященстве с момента вашего счастливого рождения; искреннего и неподражаемого сочувствия. Когда во время бедствий сеньора дона Гонсало Чакон,^[3] вашего брата, ваше высокопреосвященство, смягчив самого Бога, истратив и расточив все свое имущество, все же не успокоилось, пока не лишилось всего, поступив так, что не было глаз, которые не увлажнились бы, ни сердца, которое не смягчилось бы: здесь сочетались справедливость с кротостью, щедрость с благоразумием, милосердие с нежностью и все другие добродетели, связанные с божественной добродетелью благоразумия.

Героические деяния, совершенные вашим высокопреосвященством по склонности вашего святого сердца, как материальные, так и духовные, – кто в них сравнится с вами, со времен Сан Эухеньо^[4] и Сан Ильдефонсо,^[5] если все величие и все добродетели предков собрались и сосредоточились в груди вашего высокопреосвященства? Столь великие милостыни, какие раздаются во всем архиепископстве руками ваших благочестивых слуг, достигают суммы более семидесяти тысяч дукатов;^[6] но разве это чудо, если ваше высокопреосвященство, еще будучи каноником Севильи,^[7] половину своей ренты раздавало в виде милостыни? А материальные подвиги, совершенные в столице и в других церквах архиепископства, а этот последний подвиг обновления или перестройки дарохранительницы в Толедо, стоивший такой большой суммы золотом и серебром, как это видно из того, что написал лисенсиат дон Педро де Эррера^[8] языком изящным и правдивым, хотя и простым. Святой и богатый монастырь, построенный по повелению и за счет вашего высокопреосвященства с такой рентой и такими издержками в Алькала-де-Энарес, чтобы в Божьей овчарне были заперты дочери слуг Божьих, служащие своему супругу, Иисусу Христу, – монастырь, столь же богатый праведными и святыми уставами, как и доходами и произведениями искусства.^[9] Превосходный по строению, святости и благочестию монастырь капуцинов, творящий в силу добродетели такие чудеса в городе Толедо, возносящий к небу души, молящие за ваше высокопреосвященство. Чудесное создание или перестройка святой часовни, где Святейшая Дева оказала такую честь своему рабу Ильдефонсо своим удивительным нисхождением, которой вы принесли в дар ценнейшую ризу и которая снова так сияет и будет сиять всегда. Но зачем мне тратить время и слова на перечисление того великолепия, каким все это наполнено? И поэтому мой эскудеро не осмеливается и не дерзает вступить в такое огромное море, а так как по результатам познаются причины, то, кто увидит растения, возделанные и выросшие в обширной тени столь плодовитой пальмы, тот заметит добродетель и доблесть, какие распространяются от нее по свету: он заметит скромность, благоразумие и любезность Бернардо де Овьедо, секретаря нашего повелителя короля и вашего высокопреосвященства, и ту чистоту и правдивость, с какими он выполняет свои обязанности; точность, проницательность и столь бескорыстную отзывчивость Луиса де Овьедо,^[10] камергера вашего высокопреосвященства; энергию и правдивость Франсиско Сальгадо,^[11] старшего альгвасила святой инквизиции,^[12] и других живых камней, получивших свет от сияния, исходящего от этого краеугольного камня.

Я не хочу утомлять ваше высокопреосвященство, ибо Бог создал вас столь враждебным к выслушиванию восхвалений. Я подношу вашему высокопреосвященству этот скромный и ничтожный труд не для защиты его, а ради чести и поддержки его автора, ибо, если бы он оказался плохим, он будет плохим и моим, а если хорошим, то