Автор Неизвестен - Константинопольское опустошение

венецианцы стали искать способы поставить патриархат под свой контроль, однако их пыл угас, когда клирики-пилигримы отписали право назначать главу Святой Софии папе римскому.

Кроме того, DC наполняет, разнообразит и обогащает рассказ большим количеством численных данных. Насколько мы можем судить, приводимые факты, цифры и даты достаточно надежны, хотя и не всегда. Так, мы уже видели, что DC неверно датирует зарождение крестового похода во Франции. Другие небольшие фактические погрешности заставляют реально оценивать дистанцию, разделявшую автора и лидеров крестового похода. Автор ошибается, когда утверждает, что маркиз Бонифаций получил казну и снаряжение умершего графа Шампани, чтобы отправиться в крестовой поход вместо него^[3], а описание дипломатической миссии Филиппа Швабского к войску у Зары свидетельствует, что автор не знал о более ранних контактах Алексея Младшего с некоторыми лидерами крестоносцев^[4]. Также, другие, более надежные источники свидетельствуют, что крестоносцы не обнаружили императора Исаака в тюрьме Влахернского дворца, когда они вошли в Константинополь в июле 1203 г^[5]. Кроме того, приводимое Балдуином число в 1000 воинов, устроивших засаду Анри, выглядит гораздо правдоподобнее 15000 воинов, упоминаемых в DC, и достаточно спорно утверждение DC о том, что состояние крестоносцев, ждавших в Венеции переправы, было таково, что "живые с трудом хоронили мертвых"^[6]. И если это можно считать художественным преувеличением, то в остальном можно смело утверждать, что если автор DC был очевидцем того, что описывал, то приводимые им цифры достаточно надежны. Чем более он полагается на слухи, ходившие по лагерю, тем менее достоверна его информация.

Этот человек, наиболее вероятно, принадлежал к белому духовенству или был церковным чиновником невысокого ранга. Очевидно, что использование им церковного календаря и ссылки на два антифона на интроит ("входную молитву") свидетельствуют о его принадлежности к клиру, и то, что в списках лидеров крестового похода он упоминает церковных деятелей первыми, говорит о его процерковной настроенности. Однако любой, кто считает его клириком, должен объяснить несколько смутных моментов. Автор пишет отстраненным тоном, когда ведет речь о споре клира пилигримов с венецианцами о будущем константинопольского патриархата. Кроме этого, чудеса не играют роли в его повествовании. Более того, автор никогда прямо не упоминает схизму между латинской и греческой церквями^[7] и не говорит об обещании Алексея IV вернуть греков в подчинение Риму - любопытное, но не уникальное упущение со стороны клирика-крестоносца^[8].

Эти моменты становятся менее смутными, если отметить, что автор придерживается слов Послания св. апостола Иакова, 2:5-7, вокруг которого строится его история. Как любой образованный клирик 13-го века он знал, что этот отрывок звучит:

"...не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? А вы презрели бедного. Не богатые ли притесняют вас, и не они ли влекут вас в суды? Не они ли бесславят доброе имя, которым вы называетесь?"^[9]

Если коротко, этого клирика можно рассматривать как представителя беднейших слоев крестоносцев - pauperes Christi, - и он повествует от их лица. Даже когда он подсчитывает материальные затраты и приобретения, больше всего его волнует прогресс крестоносного движения, предпринятого "бедными мира".

Автора часто обвиняют в антивенецианских настроениях^[10]. Если пристально взглянуть на DC, становится ясно, что его упреки направлены не только против венецианцев, но против всех, кто облечен властью и богатством: неважно, венецианцы это, французские нобили или алчные клирики.

На протяжении всего текста DC богатству и успехам крестоносных лидеров противопоставляется бедность и тяготы рядовых пилигримов. Когда умирает граф Шампани, маркиз получает средства на поход и клянется продолжить задуманное графом. После смерти Фулька из Нейи "бесчисленное богатство", которое Фульк собрал "в оплату святому воинству за его службу" переходит в собственность двух французских нобилей. Но на протяжении всего похода эти собранные средства никак не облегчают положения бедноты.

Их беды начинаются в Италии. Ломбардцы гонят их от города к городу, отказываясь продавать продовольствие и запрещая останавливаться больше, чем на одну ночь. Венецианцы тоже не спешат --">