Ле Корбюзье - Когда соборы были белыми. Путешествие в край нерешительных людей

похоже, означает стереть другие, а это не одно и то же. Свободы одних как совокупность нескольких принципов становятся предметом рассмотрения, обсуждения. Действительно, повсюду в американской жизни беспорядок проявился в том, что я в 1935 году назвал Великим расточительством, Great Waste. Слово waste можно перевести еще как «опустошение». Применительно к продукту общественной жизни опустошение – это катастрофа, шаг к смерти. Сегодня – и в Америке особенно – современное рабство, выражающееся в четырех часах ежедневной работы, вырванных у каждого, чтобы оплатить расходы на это градостроительное злоключение, «умение жить», на самом деле представляет вопрос, повсеместно, во всем мире, стоящий перед современным обществом. Вопрос наивный, который можно было бы счесть детским. Как жить? А вы, читатель, знаете? Умеете ли вы жить здорово, уверенно, радостно, быть свободным от тысячи нелепостей, навязанных привычкой, вежливостью и правилами городской жизни, которые нынче в ходу?

Если моей книге суждено было десять лет ждать своего американского издателя, мне стоило бы поздравить себя с этим, потому что, вернувшись из США в 1936 году, я рассудил, что следует придумать определение, которое могло бы стать законом, Скрижалью. И вот, в 1937 году, в самом центре Павильона Новейшего времени на Всемирной выставке, проходившей в Париже под девизом «Искусство и Техника в современной жизни», на столе с большой открытой книгой, символизирующей Афинскую хартию ^[6], я вывел такое определение:

«Вот мера нашего городского строительства». Если я как человек, обладающий чувством и разумом, как инженер, как специалист смог внести что-то в развитие машинной цивилизации, то именно это определение.

Если я могу быть в чем-то полезен в США, то именно представив это определение на обдумывание тем, чье предназначение – отчетливо понимать и направлять. Я предлагаю свое определение как измерительный инструмент, способный придать верные направления новым производствам «перепрофилированной» военной промышленности: положение общества со всеми его правами и обязанностями восстановлено. Я знаю, что здесь я коснулся главной темы, темы современности: ОБИТАТЬ, умение жить. Обитать – это жить, уметь жить! Распоряжаться дарами Создателя: солнцем и разумом, данными людям для получения радости жизни и обретения потерянного рая.

К кому обращено подобное скрытое приглашение? Кого касается? Кто имеет право..? Вот в чем польза книг: они знают, кого касается. И вслед за академиками в один прекрасный день молодежь всего мира выскажет свое суждение!

Градостроительство (градостроительство и архитектура, неотделимые друг от друга – уникальное явление) есть в полном смысле слова общественный управляющий.

В 1935 году были начаты работы по созданию Управления ресурсами бассейна Теннесси, TVA. В январе нынешнего 1946 года я отправился взглянуть, что получилось. Человек и природа, законы природы и расчеты, выражающие, впрочем, мировые законы, человеческое воображение в поисках гармонии. Пренебрежение вызвало в этой долине катастрофы космического масштаба. Дело шло к худшему. Но человек совладал со стихией, и ее ярость в конце концов утихла; она опять стала матерью-природой. Вода совершила свои восстановительные чудеса; люди обрели изобилие и обещание радости. А также право гордиться тем, что, обуздав природу, создали мощные плотины и дамбы – свидетельство физического и духовного величия.

Десяти лет хватило на усмирение враждебных сил и скрепление союза человека и его среды.

Эти строки я пишу из Нью-Йорка, куда за двадцать часов добрался из Парижа. В темно-синем океане я с высоты палубы иногда видел гигантский айсберг, свидетеля физических процессов и часть регулярного цикла.

Человек, природа, космос суть данность.

Однажды (сто лет назад) человек сменил тысячелетний темп пешего передвижения на беспредельные скорости. Всё было поставлено под сомнение. Границы контроля были прорваны, растянуты, почти стерты; но невозмутимое солнце своим циклом продолжало регулировать ритм наших работ. Сегодня оно нас обвиняет в беспорядке, в непредусмотрительности, пренебрежении, невнимании; худшее отсутствие чувства меры стало --">