Дени Дидро - Салоны. Том 2

Им, как они объяснили,
опостылело отдавать себя во власть и на растерзание зверям. Как! Г-н Буше,
вы, которому должны быть особенно дороги успех и долговечность произведений
искусства как первому живописцу короля, вы, только что получивший это звание,
первый наносите удар одному из полезнейших наших начинаний и делаете это
лишь из боязни услышать суровую истину? Вы не уразумели, очевидно, какие
последствия может повлечь за собой ваш пример! Если из Салона уйдут большие
мастера, за ними последуют и второстепенные, хотя бы ради того, чтобы разыграть
из себя больших; вскоре стены Лувра опустеют или их покроет мазня бездельни­
ков, которые будут выставляться, так как им нечего терять, показывая себя пуб­
лике; и если прекратятся эти ежегодные публичные состязания художников, ис­
кусство быстро придет в упадок. Но к этому наиважнейшему соображению при­
соединяется другое, которым также не должно пренебрегать. Вот как рассуждает
значительная часть состоятельных людей, дающих работу большим художни­
кам: «Суммы, которые я затрачиваю на рисунки Буше, картины Верне, Казановы,
Лутербура, помещены с наибольшей выгодой. Всю мою жизнь я буду наслаждать­
ся чудеснейшей картиной; а когда художник умрет, я и дети мои извлечем из нее
в двадцать раз больше того, что было затрачено при покупке». Это рассуждение
весьма здраво, и наследники без огорчения взирают на подобное употребление
богатств, на которые они зарятся. Собрание г-на Жюльена при распродаже дало
несравненно более того, что оно стоило ему при покупке5. У меня до сих пор сто­
ит перед глазами пейзаж, который написал Верне в Риме за одеж ду — куртку и
штаны — и который сейчас куплен за тысячу экю6. Каково соотношение между
теми суммами, которые получали старые мастера, и стоимостью их полотен, ны­
не устанавливаемой нами? Они отдавали за кусок хлеба картину, за которую мы
ныне тщетно предлагали бы кучу золота, превышающую размеры самой карти­
ны. Антиквар не уступит вам картину Корреджо за мешок серебра в десять раз тя­
желее того мешка медяков, под тяжестью которого художник погиб по милости
злодея кардинала7.
Но при чем здесь все это? — скажете вы мне. Что общего между историей
Корреджо, распродажей картин г-на Жюльена, публичной выставкой и Салоном?
Сейчас я вам скажу. Мастера, которому богач заказывает картину, желая оста­
вить ее своему сыну, своему наследнику, как некую драгоценность, не остановят
ни мое, ни ваше суждение, ни уважение к самому себе, ни боязнь повредить свое­
му доброму имени: не для нации будет он работать, а для частного лица, и в ито­
ге вы получите от него лишь посредственную вещь, не имеющую никакой цен­
ности. Общественное суждение — самая мощная из преград для лени, алчности,
бесчестности. Слесарь, обремененный семьей, не имеющий возможности одеть
и накормить ее, но ни за какие деньги не соглашающийся сделать плохой за­
мок, — энтузиаст, какие встречаются очень редко. Как хотелось бы мне, чтобы
директор Академии добился от короля указа, предписывающего каждому худож ­

нику под страхом исключения из нее посылать в Салон не менее двух работ: каж­
дому живописцу — две картины, каждому ваятелю — статую или две модели.
Но те люди, которым плевать на славу нации, на успехи и долговечность искус­
ства, на просвещение и развлечение общества, не знают, в чем их собственная вы­
года. Сколько картин годами оставалось бы во мраке мастерских, не будь они
выставлены? Иной идет в Салон от безделья и скуки, а глядишь — приобретает
там или обнаруживает в себе вкус к живописи. Другой, обладающий вкусом и
заглянувший в Салон на четверть часа лишь в поисках развлечения, оставляет
там две тысячи экю. Иногда посредственный художник может в мгновение ока
прослыть по всему городу мастером. Именно в Салоне поджидала нашего дру­
га барона прекрасная собака кисти Удри, украшающая ныне нашу синагогу8,
где она висит справа. Никто до него и не взглянул на эту картину; никто не заме­
тил ее достоинств; художник был безутешен. Но, мой друг, не преминем расска­
зать о честном поступке. Это еще важнее, нежели критика или похвала. Барон
видит эту картину, приобретает ее; и вот все любители, ранее полные презрения
к ней, в неистовстве и ревности осаждают его, предлагают двойную цену. Барон
идет к Удри и просит разрешения уступить картину, с тем чтобы барыш --">