Элем Германович Климов - Лариса

Книга о Ларисе Шепитько

* * *

Слово о Ларисе

Лариса Шепитько была моей женой. Судьба одарила меня счастьем долгие годы быть рядом с этой удивительной женщиной. Трудным счастьем. Не надо представлять нашу жизнь в образе безмятежной гармонии, лишенной конфликтов, споров и ссор. Все это было. Соединились два непростых характера, в чем-то даже противоположные друг другу натуры («ты интроверт — я экстравертка», «ты „рак“ — я „козерог“»): к тому же оба занимались одной и той же, не столь уж и распространенной профессией — кинорежиссурой. Придерживались совершенно разных жанровых направлений: она делала психологические, социальные драмы, сняла трагический фильм, я занимался комедией, сатирой, притчей в полуусловной форме, поставил коллажный фильм о спорте. В начале нашего союза договорились, что никогда не будем работать вместе, не будем «давить» друг на друга, навязывать художественные пристрастия. Договор этот выполняли всегда.

Нас часто принимали за брата и сестру — видимо, мы чем-то были похожи внешне. Что касается внутреннего сходства, то, несомненно, мы были «одного поля ягоды», мы были единоверцами, нас объединял неразделимо схожий взгляд на главные аспекты жизни, мы исповедовали один и тот способ бытия. Нам всегда удавалось сохранять уважение к творчеству другого, более того — желание учиться друг у друга и помогать любым образом в минуты испытаний, а таковых вполне доставало и Ларисе и мне. При всем при этом не надо, конечно, исключать и состязательный момент, желание доказать свое хоть малое, но превосходство. Тут у каждого свой комплекс, свой гонор: «я старше, я глава семьи, я, наконец, мужчина»; «знаю, кинорежиссура не женская профессия и серьезных доказательств обратному еще не было. Ну так они будут, и вы это увидите, и ты тоже, мой дорогой». Ничего подобного, естественно, вслух никогда не было сказано, но знаю, что существовало, не могло не существовать втуне. Вслух всегда была радость успехам другого, искренняя радость. И горечь, когда приходили черные дни. Наверное, по-настоящему человек понимает, что он счастлив с другим человеком, именно в моменты серьезных испытаний.

Год 1977-й стал для нас годом особым, самым трудным в нашей совместной жизни. Связано это было с судьбой двух фильмов, ее и моего, «Восхождения» и «Убейте Гитлера» (так назывался сценарий картины, который существует теперь под названием «Иди и смотри»).

«Восхождение» тогда было только что закончено, и успех его был огромен. Он пришел уже на самом первом просмотре фильма. Прямо из лаборатории, еще «мокрая», картина, минуя руководство «Мосфильма» и Госкино, была привезена в Белоруссию, в Минск, к Машерову. Так сложились тогда обстоятельства.

Первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии Петр Миронович Машеров пришел на этот просмотр со своими соратниками, в зале было все руководство республики. Многие из этих людей воевали, знали войну не понаслышке. Сам Машеров, человек красивый, многообразованный и одухотворенный, в юности был одним из героев партизанского движения, мать его казнили гитлеровцы.

Перед началом просмотра Петр Миронович никак не мог взять в толк, что режиссером фильма, который ему предстоит увидеть, фильма, снятого по трагической повести Василя Быкова, является вот эта высокая, хрупкая женщина.

— Как? Это вы поставили фильм? Вы, такая молодая? Ну посмотрим…

Лариса села в отдалении, за микшерский пульт. Я расположился рядом с Машеровым. Просмотр начался. Петр Миронович был очень любезен, угощал меня сигаретами. Это продолжалось минут двадцать, тридцать. Потом он забыл обо мне, забыл обо всем. Где-то в середине фильма я почувствовал, что он плачет. Мы сами, Лариса и я, впервые видели окончательно готовую картину. В какой-то момент, кажется во время сцены казни, Петр Миронович положил свою руку на мою, сжал ее до боли и долго не отпускал. Тогда меня захватило вдруг гордое и ложное чувство, что это я, я сделал этот фильм, я ЭТО смог, я вместе с актерами пропустил через себя всю эту магму чувств и страданий, я, работая на пределе, пережил нескончаемую тяготу съемок в лютый мороз, выстоял в атмосфере нашей обычной кинонеразберихи и --">