Михаил Ильич Ромм - Размышления: советский и зарубежный кинематограф
Название: | Размышления: советский и зарубежный кинематограф | |
Автор: | Михаил Ильич Ромм | |
Жанр: | Публицистика, Искусство и Дизайн | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | Искусство | |
Год издания: | 1982 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Размышления: советский и зарубежный кинематограф"
В первый том «Избранных произведений» известного советского кинорежиссера народного артиста СССР Михаила Ильича Ромма вошли его статьи и исследования, посвященные проблемам режиссуры, актерского творчества, а также материалы о взаимодействии кино с литературой, театром, телевидением.
Читаем онлайн "Размышления: советский и зарубежный кинематограф". Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (21) »
Михаил Ромм Размышления: советский и зарубежный кинематограф
«Мать»[1]
Вероятно, не я один впервые понял, что кинематограф существует как великое и серьезное искусство, когда увидел на экране под сопровождение достаточно разбитого рояля сначала «Броненосец» Эйзенштейна, а вслед за тем – «Мать» Пудовкина.Это было два поистине ослепительных открытия для всего моего поколения.
1926 год. Нэп. Частные лавочки и магазинчики. Концессия Хаммера – карандаши «совсем, как заграничные». Извозчики, похожие на огромных допотопных кузнечиков, трясут седоков по булыжным мостовым. Нахально чистенькие нэпачи ходят в коротких узких брючках и красных ботинках «джимми». В подозрительных ресторациях поют поддельные цыгане. Сухаревка киши г деятельными спекулянтами и солидными кулаками.
Но уже чертятся проекты Днепростроя, Уралмаша и Магнитки, уже готовится страна к гигантскому прыжку вперед, в социализм. Время нэпа отмерено.
А пока на экранах Москвы чужие, хорошо сделанные картины рассказывают о чужой жизни – глупые американские детективы, еще более глупые мелодрамы и очень смешные комедии из жизни бродяг. Нарождающееся советское кино еще не сказало своего слова, хотя с каждым годом, с каждым месяцем набирало голос.
И вдруг – «Броненосец «Потемкин», а вслед за ним – «Мать».
В те годы мне больше понравилась «Мать».
В «Броненосце» пленяла могучая сила нового искусства. Картина как бы скальпелем хирурга вскрывала события, с яростным темпераментом разымала их на части – она оперировала массами, как огромными многоголовыми живыми существами.
«Мать» сразу легла на сердце как песня, как материнское слово, суровое и простое. Такой и должна быть правда.
В «Матери» мы увидели сгусток фабричной России, сделанный серьезно, уважительно, с сыновней любовью. Мы увидели поразительных людей, живых и верных, как сама жизнь.
Вот старик Власов, тяжелый, черный от машинного масла, согнутый трудом, с могучими руками молотобойца. Он ходит сбычившись, неторопливо. Он страшен тупостью, он налит водкой. Он даже не зол, просто все человеческое задавлено в нем уродливой жизнью дореволюционной фабричной окраины. Он страшен именно потому, что в нем говорит не человек – до человека в нем не докопаешься, – в нем говорят уклад, быт, жестокость жизни.
Входит отец – и как будто темнеет в домишке Власовых. А рядом – Павел. Ясные глаза, глядящие прямо в сердце, сверкающие белые зубы, совсем не красивое и безмерно обаятельное лицо молодого рабочего – скуластое, улыбающееся и в улыбке обнажающее верхние десны (верная русская, простонародная черта!). Он хорош, как молодость революции. В нем все чисто и все прекрасно. В него веришь до конца. Такому не страшна каторга, он вышел на дорогу и не свернет с нее, он увидел свет впереди, он как бы облит светом.
Меньше поразила сама мать. В ней была видна актриса Барановская – пусть очень хорошая, тонкая, искренняя, но все-таки – актриса. Она отлично играла, но мы уже знали, что в кино можно отлично играть. Остальные жили на экране, как могучие сколки самой жизни. Мы забывали, что это актеры, мы не хотели этого знать.
Люди в картине необыкновенны, ибо за каждым из них дышит время, за каждым свое прожитое, за каждым видятся тысячи таких же, – и вместе с тем каждый особен своей особенной правдой.
Тучный, равнодушный трактирщик, заплывший нездоровым жиром, отекший от вечного торчания за стойкой.
Рябой гармонист с незрячими глазами.
Круглолицый аккуратный солдатик с бескозыркой набекрень, с плоским, как лист чистой бумаги, лицом, готовый на все: прикажут стрелять – буду стрелять, прикажут колоть – буду колоть.
Могучий пристав, снятый снизу, как чугунная тумба, как монумент полицейской власти.
Члены суда – аккуратно-бюрократические господа, геморроидальные, желчные, бесчувственные, как мертвецы. Тупая, грубая сила императорского строя в их тощих, немощных телах.
И так же, как сняты лица, снята в картине фабричная Россия. Черные от копоти цеха, заваленный ломом и мусором двор, расползшиеся во все стороны грязные улички поселка, нищие домишки, рассохшийся дощатый пол, жестяной рукомойник, из которого капает вода. А вслед за тем – тюрьма, квадрат кирпичного двора с серым хороводом арестантов, весна, ледоход, знамя, трепещущее над толпой.
Удар за ударом возникали на экране кадры «Матери», и мы видели: вот так рождалась революция…
Много мудрых уроков --">- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (21) »
Книги схожие с «Размышления: советский и зарубежный кинематограф» по жанру, серии, автору или названию:
Михаил Аркадьевич Поликарпов - Игорь Стрелков. Ужас бандеровской хунты. Оборона Донбаса Жанр: Военная проза Год издания: 2014 |
Другие книги автора «Михаил Ромм»:
Михаил Ильич Ромм - О себе, о людях, о фильмах Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 1982 |
Михаил Ильич Ромм - Устные рассказы Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 1989 |
Михаил Ильич Ромм - Кино в системе искусств Жанр: Публицистика Год издания: 1982 |
Михаил Ильич Ромм - Время – кино – зритель Жанр: Искусство и Дизайн Год издания: 1982 |