Ирина Васильевна Василькова - «Это дело уже кружевное — характер пера…»
Название: | «Это дело уже кружевное — характер пера…» | |
Автор: | Ирина Васильевна Василькова | |
Жанр: | Критика | |
Изадано в серии: | Эссе, статьи, интервью | |
Издательство: | неизвестно | |
Год издания: | 2014 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "«Это дело уже кружевное — характер пера…»"
Критическая статья на книгу Евгения Клюева «Музыка на Титанике».
Читаем онлайн "«Это дело уже кружевное — характер пера…»". [Страница - 2]
Свои константы, свои законы, свои игры — можно «прибавлять яблоко к дождю», можно менять маски, а можно играть в фанты, где автор примеряет к своим клонам разные жизненные роли и позиции — когда требуется то спеть и сыграть на лютне, то завязать глаза, то свистеть в свистульку, или что-то и вовсе экзотическое: кричать петухом, скакать на метле или идти целоваться на улицу, причем «попадется ему дьяволица ли, горлица — это неважно совсем»…
Тринадцать «заданий» цикла «Что делать этому фанту?» демонстрируют один из любимых клюевских приемов — длинные цепочки стихотворений, в результате которых автор, меняя ракурс, ритм и оптику, получает некое объемное слайд-шоу изображаемого объекта (разумеется, нематериального свойства). И это вполне в поэтической парадигме Клюева: благодаря намеренному пространственному усложнению текст становится лабиринтом: «Ах, оставить бы это поле, но я слишком люблю повторы, / Боже, как я люблю повторы — куда б они ни вели…»
Параллели, повторы, зеркальность — свойства орнамента, искусства, казалось бы, совершенно неактуального. Но вспомним: изучая и тщательно копируя орнаменты Альгамбры, гениальный график МаурицЭшер пришел к своим знаменитым сериям оптических иллюзий. Ну да, «игры чистого разума», никакого отношения к реальной действительности, если смотреть в целом — хотя присутствует точная детальная прорисовка перышек, лапок, чешуек, кирпичиков и прочих «мимолетностей» жизни. Клюев знает это свойство собственной поэтики и, усмехаясь, именует «кружевом»:
Неужели это — то: ни тонких кружев,
ни воздушной кисеи… один бетон!
В общем, кружев тут у вас не обнаружив,
я растаиваю в дыме золотом.
То есть речь идет о подобном способе говорения как о личном способе преломления реальности, и я недаром вспоминаю Эшера с его «нефотографичным» отражением действительности. Вот, например, мнение Олега Чухонцева: «…сейчас поэзия многословная, многослойная на какое-то время стушевалась. В мире так много всего происходит, он так меняется, <…> что это требует не описания, а мгновенного, очень короткого отклика. Эту действительность возможно только фотографировать».
И отдельный разговор о ритмах. Многие из них отсылают нас к сидящим в подсознании — от детской считалки и «Чижика-пыжика» до Пушкина, от Новеллы Матвеевой и Дмитрия Сухарева до, извините, и вовсе Сумарокова. Вряд ли это неосознанная ритмическая всеядность — скорее диалог сомножеством других поэтов или же напоминание о том, как много было найдено предшественниками. В таком случае роль Клюева — быть Коллекционером, хранителем и каталогизатором пройденного.
Однако, все перечисленное — лишь техника письма, то самое как, а стоит ли за этими «кружевами» какое-либо что? Если пройти вместе с автором сквозь все его лабиринты, оказывается, что книга Клюева весьма поэтически содержательна. Она состоит из семи разделов, каждый из которых мог бы стать отдельной цельной книгой, и все они прошиты сквозными мотивами.
Уже упомянутый побег в виртуальную действительность, скажем, позволяет Клюеву не впасть в актуальный «депрессивный реализм», несмотря на понимание, что живет он «в сломанном мире, и вокруг одна невеселость». С возможностью подобного побега связан еще один ключевой мотив — благодарность миру, хотя типичному романтическому герою это, в общем-то, не свойственно. И в самом деле, где он, такой рефлексирующий «сладкоголосый индивид, последний неликвид», черпает силы, чтобы сказать: «и за все — большое спасибо»? Как он отвечает на вопрос «…почему мне все-таки не темно и откуда вся благодать»? Так и отвечает — потому что чувствует вертикаль. «Я любил только небо и в нем — птиц» — то есть слова, которые не только обслуживают какие-то смыслы, а сами по себе являются смыслами.
И тут возникает еще один важный мотив — принципиальная непереводимость любого высказывания с одного языка на другой, о чем автор знает не понаслышке.
На втором родном все светло как днём
и качается метроном.
А на первом родном — качается сад
и снежинки во тьме блестят.
……………………………
на втором --">Книги схожие с ««Это дело уже кружевное — характер пера…»» по жанру, серии, автору или названию:
Ирина Васильевна Василькова - Миф как миф Жанр: Критика Год издания: 2015 Серия: Эссе, статьи, интервью |
Ирина Васильевна Василькова - «Грозового облака внутри» Жанр: Критика Год издания: 2016 Серия: Эссе, статьи, интервью |
Ирина Васильевна Василькова - Поиски жанра Жанр: Публицистика Год издания: 1994 Серия: Эссе, статьи, интервью |
Ирина Васильевна Василькова - Умные девочки Жанр: Публицистика Год издания: 2017 Серия: Эссе, статьи, интервью |
Другие книги из серии «Эссе, статьи, интервью»:
Александр Павлович Бердник (Олесь Бердник) - Явь и сны писателя-фантаста в реальном мире Жанр: Беседы и интервью Серия: Эссе, статьи, интервью |
Ирина Васильевна Василькова - Наслаждение ожиданием Жанр: Критика Год издания: 2012 Серия: Эссе, статьи, интервью |
Светлана Васильевна Кекова - Крушение миражей Жанр: Критика Год издания: 2008 Серия: Эссе, статьи, интервью |
Руслан Измайлов - «Библейский текст» в творчестве Бродского: священное время и пространство Жанр: Публицистика Год издания: 2008 Серия: Эссе, статьи, интервью |