Жанна Владимировна Кормина - Паломники. Этнографические очерки православного номадизма

изучению
современного православного паломничества, в том числе и
к часовне святой Ксении на Смоленском кладбище, получили какой-то толчок. Этим стимулом, как мне тогда казалось,
мог стать диалог о привычных для меня сюжетах с человеком,
не имеющим прямого отношения ни к православию, ни к антропологии религии. Другими словами, мне был нужен взгляд
на знакомый предмет со стороны. Возможно, думала я тогда,
это поможет мне наконец приступить к книге, которую давно
было пора начать писать. И, кажется, я приняла тогда правильное решение, получив тот взгляд со стороны, который помог
понять, чего я хочу от своего будущего сочинения и, главное,
как вижу предмет исследования.
Беату, как она подробно объяснила в своем имейле, предварившем наше знакомство, более всего интересовал особый
статус петербургской святой: Ксения именуется блаженной,
или юродивой. «В фильме, — писала Беата, — будет рассказываться о жизни и деяниях Ксении, но я также хотела бы провести линию от нее к древним юродивым, а также к тому, как
юродство существует, в качестве символа, в российском обществе сегодня, не только среди верующих, но и в контркультуре.
Мне хочется понять, какое значение имеет фигура блаженного
8

П Р ЕД И СЛ О В И Е

в современном обществе. Представляет ли собой выступление
“Пусси Райот” в храме Христа Спасителя продолжение традиции юродивых, как сказала Надежда Толоконникова в суде?»1.
За несколько лет до нашей встречи эта участница московской панк-рок-группы «Пусси Райот» во время оглашения
приговора в суде в последнем слове сравнила свой творческий
коллектив со скоморохами, шутами и юродивыми, которые
не несут зла и не сеют вражду. Группа стала широко известной из-за реакции государства и общества на ее короткое выступление в храме Христа Спасителя: трем участницам акции
присудили тюремный срок за оскорбление чувств верующих,
а российское общество в своем большинстве согласилось с необходимостью наказания. Для одних внешних наблюдателей и
аналитиков эта история стала доказательством притеснения
свободы слова в России, для других — поводом порассуждать
об особости страны. Известный протестантский теолог из Гарварда Харви Кокс-мл. спустя неделю после оглашения решения
суда опубликовал газетную статью «Иезекииль, Ганди и “Пусси
Райот”», где писал, что участницы панк-рок-группы представляют бережно сохраняемую духовную традицию православной
церкви, возрождая наследие юродивых. На протяжении веков
православные теологи, пишет Кокс, видели в юродстве аутентичную форму аскетизма, а в блаженных — людей, которые,
используя провокативные действия, сообщают окружающим
нечто такое, что тем необходимо услышать. Он предлагает
понимать юродство как особое русское культурное наследие,
упоминает известные культурной публике примеры русских
блаженных — князя Мышкина из романа «Идиот» Достоевского и юродивого из оперы Мусоргского «Борис Годунов» — и помещает акцию панк-рок-группы в тот же ряд [Cox 2012]. Кокс,
в соответствии со своей теологической и культурной тради1

Имейл от Беаты П. от 21.01.2016.

9

П Р ЕД И СЛ О В И Е

цией, видит в религии пространство возможности для прорыва к свободе, индивидуального поиска и построения личных
отношений с Богом. В этой системе координат православие,
с его почитанием святых и материальностью иконопочитания,
вообще выглядит экзотичным или, во всяком случае, другим
[Hann, Golz 2010; Luehrmann 2018].
Для меня же все перечисленное не было экзотикой. К моменту знакомства с Беатой мой исследовательский проект по
современному православному паломничеству погрузил меня в
поток православного благочестия современных горожан, которые в большинстве своем были далеки не только от восхищения
скандальной харизмой религиозных виртуозов, но и просто от
регулярной церковной жизни. Часть работы, связанная с почитанием Ксении Блаженной, уже была к тому моменту опубликована в статьях (и не вошла в эту книгу), и в наших разговорах с Беатой я пересказала то, что до этого писала, сама или
в соавторстве, о причинах популярности этой святой и формах
ее почитания, о религиозных практиках за пределами церковных стен и контроля, о недоверии к институтам и индивидуализации религии. Те люди, что приходили к часовне Ксении
на Смоленском православном кладбище в Санкт-Петербурге,
искали в религии пространство --">