А. Куприн - Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть первая

только в два прыжка. Нужно было обеспечить и больший размер мозга, и большее количество смыслов. Для такого прыжка нужен мост.

«Когда кумулятивная культурная эволюция запущена, она может создать богатый культурный мир, полный адаптивных инструментов, техник и ноу-хау, которые могут с лихвой окупить затраты на создание и программирование более крупного мозга, разработанного и оснащенного для культурного обучения. Однако вначале имеется немного такого, что можно было бы приобрести через культурное обучение, а то, что есть, достаточно просто, так что это можно выучить собственными индивидуальными усилиями (без социального обучения), например, методом проб и ошибок. Таким образом, естественный отбор не благоприятствует большему размеру или сложности мозга, потому что его разработка и программирование обходятся дорого» (Henrich 2016, p. 297).

Согласно гипотезе Генриха, проблема «моста» была решена за счет двух встречных процессов (Henrich 2016, p. 298–311). Во-первых, за счет наращивания количества смыслов без большого увеличения объема мозга — за счет формирования в условиях открытой местности с обилием хищников больших групп гоминид для совместной защиты и более интенсивного обмена смыслами. Во-вторых, за счет сокращения затрат на создание и поддержание более крупного мозга. Генрих считает, что для избежания кровосмешения, как и у современных шимпанзе, у гоминид самки при достижении половозрелого возраста покидали свою группу и переходили в соседнюю, теряя всякие родственные связи. Формирование в больших группах устойчивых прото-семейных пар, в которых родство ребенка можно было установить не только по линии матери, но и по линии отца, позволяло установить круг свойственников матери, то есть родственников ребенка (аллородителей). Это обеспечивало ребенку их заботу и распределяло нагрузку по воспитанию ребенка на большее число особей, позволяло увеличить и время, в течение которого ребенок мог перенимать культуру, и размер его мозга. Думается, могут быть предложены и другие гипотезы «недостающего звена» — то есть тех практик самовоспроизводства, которые позволили перекинуть мост между психическими возможностями высших приматов и интеллектом человека разумного, живущего в мире символов. Евгений Панов полагает, что обнаружен вход на мост, но его большая часть не сохранилась, а остатки, возможно, никогда не будут найдены (Панов 2012, с. 383).

Проблема моста между животными и людьми вызывает бесконечные споры. Чарльз Дарвин считал, что «как бы ни было велико умственное различие между человеком и высшими животными, оно только количественное, а не качественное» (Дарвин 1935–1959, т. 5, с. 239). Однако Дерек Пенн и его коллеги пишут, что Дарвин ошибался, что глубокая биологическая преемственность между человеком и животными маскирует столь же глубокий разрыв между человеческим и нечеловеческим разумом, между их способностью применять системы абстрактных физических символов (Penn et al. 2008). Мы не беремся здесь решать эту проблему. Видимо, в какой-то точке группа высших приматов больше не могла воспроизвести себя в рамках программы животного поведения. В этой критической точке животные прибегли к новым практикам самовоспроизводства и у них появились новые потребности. Прото-люди попали в «ловушку потребностей», в которой их животные потребности начали превращаться в потребности культурные, их животное поведение — в поведение осмысленное, то есть деятельность.

Материальная социальная абстракция в действии

Если поведение — это приспособление к среде, то деятельность — это приспособление среды к своим потребностям. «Ловушка потребностей» означала, что прото-люди теперь должны были вновь и вновь превращать среду, включая свои собственные организмы и поведение, в средство самовоспроизводства на основе передачи и обработки социальной информации. После того, как критическая точка была пройдена, уровень адаптации к окружающей среде, степень удовлетворения потребностей прото-людей стали определяться не только их животными инстинктами, но и абстрактностью и социальностью их действий. Бенджамин Шумахер замечает, что информация представляет собой парадокс: с одной стороны, она материальна, с другой стороны — абстрактна. Когда мы хотим поделиться информацией, мы должны придать ей физическую форму сигнала — звукового, светового, электрического и так далее. Однако по своему --">