Клим Тимофеевич Сулимов - Культура отечественного собаководства XX–XXI вв. (комментарии, реплики, размышления)

Поскольку за 50 тысячелетий из африканских синантропов мог образоваться лишь генофонд гибридов, а не настоящий домашний вид, мы условно назвали его «прасобакой».

Перейдя за человеком с Севера Африки на Юг Евразии, шакало-койото-образная «прасобака» оказалась в ареалах: евразийских подвидов обыкновенного шакала с их более узкой болотной стацией, малопригодной для жизни человека, где и африканской «прасобаке» было жить неудобно. Зато стации в ареале ещё не вымершего евразийского койото-подобного вида (Canis volgensis), теснимого подвидами волка, (Canis lupus) были пригоднее для обитания людей и их «прасобаке».

Там, где мог жить человек, его «прасобака» соприкасалась как с близким ей койотоподобным Canis volgensis, так и с южными подвидами обыкновенного волка, стации которых также были пригодны как человеку, с его «прасобакой», так и другим, кроме евразийских подвидов обыкновенного шакала, обитавших в пойменных зарослях тугаёв и колючих кустарниках предгорий Балкан и Кавказа.

Волк, занимая широкий ареал, но не заходя в стацию евразийских подвидов обыкновенного шакала и поэтому с ними не скрещивающийся, в «прасобаке» мог «находить» партнёров для гибридизации. А те, начав скрещиваться вначале с более близким им койотоподобным Canis volgensis, через посредничество его гибридов перешли к скрещиванию с мелкими южными подвидами обыкновенного волка.

Их потомки, с продвижением за человеком на Север, стали скрещиваться и с крупными подвидами волка, замещая его доминантными признаками рецессивные признаки шакалообразной «прасобаки», но сохраняя, как, в частности, в строении мозжечка, морфологическое сходство не с волком, а с шакалом и койотом [193].

Скрещивание потомков «прасобаки» с волком позволило человеку обрести таких комменсалов, которых он уже мог использовать и для совместной охоты, сделав такую возможность необходимой.

Однако тотальное «замещение» в геноме «прасобаки» генетического материала шакала, признаками волка шло вослед формированию вида домашней собаки Canis familiaris, а не впереди него.

Хотя самый наглядный признак шакала сохранился у малорослых отродий шпицев в их размерах, но этот главнейший его морфологический признак не пользуется у околонаучной кинологической общественности должным вниманием.

«Неокритиков» Дарвина, не «жалующих» симпатией, шакала и спекулирующих на малоубедительных выводах зоогенетиков о происхождении домашней собаки исключительно от волка, больше убеждает относительная достоверность этих исследований, позволяя тешиться версией о становлении домашней собаки без участия несимпатичного им зверя.

Однако фертильность шакало-псовых гибридов, получаемых естественным путём, а искусственно и шакало-волчьих, а также отсутствие настоящего волка (Canis lupus) в Африке, где очаги одомашнивания псовых рода Canis находят до выхода Homo sapiens с его «прасобакой» в Евразию, указывают лишь на состоятельность теории Дарвина о происхождения домашней собаки не столько от волка, сколько от африканских «канисов», которых волк лишь дополнил своим генетическим материалом на более поздних этапах становления Canis familiaris.

Одной из посылок к ревизии теории Дарвина о происхождении домашней собаки и пересмотру классификации Линнея, послужила вышедшая в 1950 г. работа Р. Маттея, где он привёл свои подсчёты хромосом у псовых рода Canis, насчитав у шакала (Canis aureus) 74 пары хромосом против 78, у остальных видов этого рода: койота, волка и домашней собаки, дав повод и известному зоологу В. Г. Гептнеру вернуть обыкновенного шакала из рода Canis, куда его относил Линней, в отдельный род Thos, где обыкновенный шакал «успел уже побывать», также неудачно отнесённым в него предшественниками Гептнера.