Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 томах. Том 1. Эмиль из Лённеберги и др.

с маленькой Идой. На лужайке между громадными валунами он построил сестренке игрушечный шалаш. Ей было страшно весело. А щипал он ее легонько и только тогда, когда ему хотелось съесть мятный леденец.

Но тут начало смеркаться, и Эмиль с маленькой Идой стали подумывать, не пора ли спать. Они забежали на кухню посмотреть, нет ли там мамы. Ее там не было. И вообще там никого не было, была только супница — уже склеенная, она красовалась на столе. Эмиль и маленькая Ида, прильнув к столу, уставились на чудо-супницу, которая пропутешествовала целый день.

— Ишь ты, доехала до самого Марианнелунда! — с завистью сказала маленькая Ида. А потом с любопытством спросила: — Эмиль, а как тебе удалось засунуть туда голову?

— Это пара пустяков! — ответил Эмиль. — Вот так!

Тут в кухню вошла мама Эмиля. И первое, что она увидела, был Эмиль с супницей на голове. Эмиль срывал супницу с головы, а маленькая Ида визжала. Визжал и Эмиль, потому что супница снова крепко сидела у него на голове.

Тут мама схватила кочергу и так стукнула ею по супнице, что только звон пошел по всей округе. Дзинь! — и супница разлетелась на тысячу мелких черепков. Осколки дождем посыпались на Эмиля.

Папа был в овчарне, но, услышав звон, кинулся на кухню. Застыв на пороге, он молча переводил взгляд с Эмиля на черепки, с черепков на кочергу в руках у мамы. Не проронив ни слова, папа повернулся и ушел обратно в хлев.

Два дня спустя он получил от Эмиля пять эре — все же утешение, хоть и небольшое.

Вот теперь ты примерно знаешь, какой был Эмиль.

Эта история с супницей случилась во вторник, двадцать второго мая. Но, может, тебе хочется услышать и о другой проделке Эмиля?

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 10 ИЮНЯ Как Эмиль поднял на флагшток маленькую Иду

В воскресенье, десятого июня, в Каттхульте был праздник. Ожидалось великое множество гостей из Лённеберги и из других мест. Мама Эмиля начала готовить угощение еще загодя.

— В копеечку влетит нам этот праздник, — сетовал папа. — Но пировать так пировать! Нечего скряжничать! Хотя котлеты можно было бы лепить чуть поменьше.

— Я делаю котлеты какие надо, — сказала мама. — В самый раз. В меру большие, в меру круглые, в меру поджаристые.

И она продолжала стряпать. Она готовила копченую грудинку, телячьи фрикадельки, селедочный салат и маринованную селедку, яблочный торт, запеченного угря, тушеное и жареное мясо, пудинги, две большущие сырные лепешки и особенную, необыкновенно вкусную колбасу. Отведать этой знаменитой колбасы гости охотно приезжали издалека, даже из Виммербю и Хультсфреда.

Эмиль тоже очень любил эту колбасу.

Денек для праздника выдался на славу. Сияло солнце, цвели яблони и сирень, воздух звенел от птичьего пения, и весь хутор Каттхульт, раскинувшийся на холме, был прекрасен, как сон. Всюду был наведен порядок: двор расчищен граблями до самого последнего уголка, дом прибран, угощение приготовлено. Все было готово к приезду гостей. Не хватало только одного!

— Ой, мы забыли поднять флаг, — сказала мама.

Ее слова будто подстегнули папу. Он помчался к флагштоку, а следом за ним мчались Эмиль и маленькая Ида. Им хотелось посмотреть, как на верхушке флагштока взовьется флаг.

— Сдается мне, праздник нынче будет на славу! — сказала мама Эмиля Лине, когда они остались на кухне вдвоем.

— Только перво-наперво надо запереть Эмиля — так будет вернее, а то как бы чего не случилось, — заметила Лина.

Мама Эмиля укоризненно на нее посмотрела, но ничего не сказала.

Мотнув головой, Лина пробормотала:

— Мне-то что! Поживем — увидим!

— Эмиль — чудесный малыш! — твердо сказала мама.

В окошко было видно, как «чудесный малыш» носится словно угорелый по лужайке, играя с сестренкой. «До чего оба хороши! — подумала мама. — Ну просто ангелочки». Эмиль был в своем полосатом праздничном костюмчике и в кепке на кудрявой головке, а пухленькая Ида — в новом красном платьице с белым пояском.

Мама заулыбалась. Но, взглянув беспокойно на дорогу, сказала:

— Гости будут с минуты на минуту, только бы Антон успел поднять флаг.

Дело с флагом как будто шло на лад. Но вот досада! Не успел папа Эмиля развернуть флаг, как со скотного двора прибежал Альфред и закричал:

— Корова телится! Корова телится!

Понятно, то была Брука — ну и вредная же корова! Приспичило ей телиться, когда дел по горло и еще не поднят флаг. Папа кинул флаг и --">