Дмитрий Алексеевич Щеглов - Здравствуй, любимая

слезы.

– Ты чего, – забеспокоился Макс.

– Пондравилось, – подковырнул улыбающийся Данила.

Он уже летел поздравлять автора. Однако он не был первым. Рядом с человеком-оркестром стояли хозяйка отеля и Анна Николаевна. Грустными глазами смотрела хозяйка на человека-оркестра.

– Ты эту песню мне посвятил? – спросила она.

– Тебе, Анастасия.

– А когда она была написана?

– Слова – когда мы с тобой расстались, а музыка недавно.

Человек-оркестр смотрел на нее влюбленным взглядом. Хозяйка отеля Анастасия молча перебирала клавиши синтезатора.

– Горе ты мое, горе…

– Я тебе эту песню даже под дверь подсунул в шестнадцатый номер сегодня утром. Так и надписал на письме: «Пархоменко – Анастасии». Ты не получила? – спросил человек-оркестр.

Хозяйка отеля грустно смотрела на него.

– Наверно, я уже съехала к тому времени. Расчеты проверила и съехала.

Анна Николаевна, почувствовав деликатность ситуации, потянула ребят за собой.

– Приходите завтра, – пригласил их человек-оркестр.

Рядом с ним молча стояла хозяйка отеля «Принцесса Черноморья». Вечер танцев закончился.

Глава XIX. Они поженятся

Задумчивые, они возвращались к себе в номер. Первой заговорила Анна Николаевна.

– Как странно жизнь устроена. Человек ищет счастье за морями, а оно вот тут рядом лежит – нагнись, подними.

– Это мой друг, – объявил Данила.

– Хороший у тебя друг.

– А эта Настаська…

– Анастасия.

– А эта Анастасия нашла себе Альбертика и…

– Не смей обсуждать дела взрослых. Завтра чтобы от меня ни на шаг, – одернула Данилу Анна Николаевна.

Бесполезно. На Данилу где сядешь, там и слезешь. Довольный, что вышел сухим из воды и никто его не ругает, он продолжал болтать:

– Гм, нам письмо подсунули под дверь, где оно? Макс, ты не видел?

– Нет.

– А ты чего молчишь, Настя?

– Не видала я никакого письма, отцепись от меня, репей.

– У, злючка, и спросить нельзя.

Данила скосил хитрые глаза в сторону своей подружки.

– Гм, знакомый мотивчик: «Звезды. Нежная княжна… слышит песню про усладу». Макс, как у тебя там было дальше?

– Я не помню, – не поддержал его дружок.

Они начали догадываться, что письмо было получено. Уж очень все сходилось, и отправитель – Пархоменко, и получатель – Анастасия. Если отбросить отправителя и получателя, то получалось – Пархоменко Анастасии, то есть их подружке Насте.

– А мы ведь три рубля не отдали Гарику, – вспомнил вдруг Данила – За кошелку винограду.

Дождался он. Настя начала барабанить кулаками по его спине.

– Толстокожий. Когда ты только уймешься.

Данила отбежал в сторону и, хохоча, крикнул:

– Вот посмотрите, они поженятся.

– И тебя усыновят, – поддела его Настя.

Вдруг Данила задал неожиданный вопрос Анне Николаевне:

– А кто Кудеяр Иван Иванович, что он по жизни делает?

Анна Николаевна улыбнулась доброй улыбкой:

– Он хороший человек. Предложение мне сделал: работать воспитателем в детском доме. Он директор детского дома.

Данила остановился как вкопанный, а потом срочно отозвал в сторону Макса и испуганно зашептал ему на ухо:

– С этим придурком Бородой-Кудеяром надо будет что-то делать.

– Сам придурок. Завтра придумаем.

Но придумывать ничего не пришлось. Когда они вошли в холл отеля, им передали телеграмму от Настиного отца, в которой он извещал о своем приезде. Данила удовлетворенно вздохнул.

Они вошли в свой номер. Настя заперлась в ванной и решила умыться. Лицо ее всю дорогу от танцплощадки пылало краской. Она скинула с себя платье и надела халатик.

И вдруг неожиданно во внутреннем кармане что-то зашуршало. Она сунула руку в карман и вытащила то замечательное, полученное утром стихотворение. Господи, как же она забыла, что халатик у нее имел потайной карман! Там и было спрятано письмо. Но как теперь сознаешься? И так почти проболталась. Она открыла дверь и, пробежав к себе в комнату, мышкой нырнула в постель, прижимая к груди заветный листок бумаги.

Даже чужое письмо ласкало ей душу. А что будет, когда она получит свое?

--">