Алексей Борисович Биргер - Чеки серии «Д»

отчаянно залаял Топа. Топа — это наш «кавказец», кавказская овчарка, и полностью его зовут Генерал Топтыгин, но, в обиходе, его имя сокращено до Топа. Он очень умный пес, и по его лаю всегда можно услышать, кто пожаловал — нормальный гость или не очень желанный. Он хорошо разбирается в людях, и на разных людей лает по-разному. И сейчас он лаял не то, чтоб дружелюбно, но без особой угрозы в голосе — так он лает на незнакомых людей, от которых, по его мнению, плохого можно не ждать.

Мы подбежали к окну во двор, выскочив из нашей комнаты, чтобы увидеть, что это за гость к нам пожаловал. Если что, мы могли бы отозвать Топу, но наша помощь не потребовалась. Отец уже обнимался с высоким широкоплечим мужиком, которого впустил в калитку.

— Юрка! — услышали мы громкий возглас отца. — Откуда, какими судьбами? Сколько лет, сколько зим!

— Проездом, из Питера в Москву, — ответил отцовский друг. — Вспомнили мои былые заслуги в гимнастике, пригласили на юбилей ДЮСШ, в числе лучших выпускников всех лет. Хотели под конец Олимпиады подгадать, чтобы и наших «сборников» поздравить, но, сам видишь, на Олимпиаде гимнасты малость лажанулись, в том числе и наши выпускники. Теперь вот из Питера назад в Москву кличут, чтобы я возглавил техническое обеспечение учебно-методического центра по совершенствованию тренировок и общей подготовки…

— Так ты теперь в Питере живешь? — удивился отец.

— Сижу там по контракту, мне ещё полтора года вкалывать. Одна компьютерная фирма… Ну, это неинтересно. Интересней было бы с «племенем младым, незнакомым» поработать, хоть деньги будут и поменьше.

— Да… — задумчиво припомнил отец. — Ты ведь, вроде, и в тренерах подвизался.

— Не в тренерах, а в компьютерщиках, — поправил Богатиков. — Я смастерил эту фиговину, которая позволяла точно определить состояние спортсмена.

— Ну да, — кивнул отец. — Тут тебе и карты в руки, ты знаешь, по собственному опыту, на какие мускулы в первую очередь обращать внимание, и как составить такую программу, чтобы правильную схему нагрузок разработать…

— Вот-вот, — закивал его старый друг. — И теперь, насколько я понимаю, от меня ждут чего-то подобного…

А тут и мама вышла встретить гостя (услышав, кто приехал, она спешно кинулась «заряжать» большой обед, со всякими закусками, и, управившись с «метанием харчей на стол» минут за десять, теперь на ходу вытирала руки кухонным полотенцем, чтобы подать руку Богатикову). А вслед за ней и мы с Ванькой высунулись.

— Познакомься с моей женой и детьми, — сказал отец.

— Таня, — мама протянула руку.

— Юра, — ответил гость.

— Для вас — Юрий Дмитриевич, — сразу предупредил нас отец. — Старший, прошу любить и жаловать, Борис, младший — Иван.

— Зачем же так официально, «Юрий Дмитриевич»? — рассмеялся Богатиков. — Дядя Юра, и все. Честно говоря, мне так жаль, что остается все меньше людей, которые называют меня попросту Юркой.

Да, сразу скажу, что тут у меня возникают свои проблемы. Как называть отцовского друга для вас, читателей? Вроде, глупо писать «Юрий Дмитриевич» или «дядя Юра» про человека, которого потом всю книгу будешь называть «Юрка». Но и говорить здесь, в прологе, «Юрка» про взрослого мужчину тоже как-то нехорошо. В общем, здесь, в прологе, я буду писать или «наш гость», или «Богатиков». Так получится обтекаемо, по крайней мере.

А пока, мы с Ванькой с интересом приглядывались к «дяде Юре». Еще бы! Ведь это был тот самый друг детства отца, вместе с которым отец разгадал тайну ножа великого летчика — когда им было по двенадцать лет. Трудно было представить, что этот здоровый широкоплечий мужчина, ростом почти с отца и с плечами почти такими же широкими, был тем самым вертким и худеньким Юркой Богатиковым… Впрочем, подметил я, он и сейчас был худ и гибок, просто широкие плечи — плечи гимнаста, точно — не сразу позволяли разглядеть худобу, скрадывая впечатление.

— Так вы ещё и гимнастом были? — вырвалось у меня.

— Спрашиваешь! — усмехнулся отец. — К выпускному классу стал мастером спорта, а это был, так сказать, лишний зачетный балл при поступлении в институт, а то и два балла. Ведь студент института, выступающий на крупных международных соревнованиях — это лишняя реклама, лишний престиж. Вот и ставили на вступительных экзаменах отметки повыше, чем другим… Так?

— Приблизительно так, — кивнул Богатиков. — Я ж тогда поднялся до уровня второй молодежной сборной, --">