Олег Николаевич Верещагин - Игры на свежем воздухе

большевик, дядя Вернер! - возмутился рыжик. Панцервахтмайстер отмахнулся:

- Он солдат.

Западная Белоруссия. Город Брест. Октябрь 1943 года.

Серый осенний дождь шёл непрерывно уже четвёртые сутки. Комендантский час кончился уже давно, но широкий бульвар был пустынен - заштрихованный частой сеткой дождя, он тянулся без конца. Стены домов, заборы, немногочисленные тумбы для объявлений были на-глухо заклеены свежими выпусками газеты "Пагоня", неизвестно как и когда появляющимися листовками на хорошей бумаге - и приказами управления гауляйтера7. Эти приказы венчало одинаковое слово, набранное большими алыми буквами:

ФЕРБОТТЕН - ЗАПРЕЩЕНО.

Запрещено было всё. Запрещено говорить на русском языке. Запрещено было собираться больше двух, после восьми вечера и на центральных улицах. Запрещено было зажигать свет в комендантский час. Запрещено смеяться, петь, торговать, не уплатив шестнадцать видов налогов Рейху… Запрещено было всё, что можно запретить - с немецкой педантичностью и аккуратностью. Жаль,что нельзя было запретить дышать - от этого население могло вымереть раньше времени…

Приказы не могли запретить одного - оставаться людьми. А это само по себе подразумевало сопротивление. Именно поэтому с такой неуловимой регулярностью появлялись листовки. Именно поэтому не-мцы ходили по улицам только "тройками" - усиленными патрулями, держа оружие наготове - или большими компаниями. Иначе было просто опасно. Даже днём. Даже здесь, на центральных улицах, увешанных грозными запретами…

Высокий молодой офицер шёл по дождливому бульвару один. По его прорезиненной пятнистой куртке скатывались струйки воды, широкий потёртый ремень оттягивала большая кобура"вальтера". Вместо офицерской фуражки на коротко подстриженных волосах небрежно сидело мятое солдатское кепи без знаков отличия.

Майор Ульрих фон Кори, командир отдельной абверкоманды военной разведки "Восток" не боялся. Одиночный офицер вермахта невелика добыча для партизан или подпольщиков, а от одного-двух нападающих-импровизаторов он легко отобьётся - имел возможность в этом убедиться… Бояться следовало именно в большой компании - последнее время как раз рестораны, гостиницы, многолюдные выезды стали излюбленными объектами белорусских партизан. Взрывались бомбы, гремели автоматные очереди, летели гранаты, и во французском вине оказывался цианид… Хотя - фон Кори слегка улыбнулся - если бы партизанские главари знали, кто этот молодой офицер, идущий через надоедливый белорусский дождь по пустынному бульвару - они бросили бы против него лучших своих диверсантов. Такая добыча была бы для них желанней, чем разорванный месяц назад бомбой в своей спальне гауляйтер Кубе8…

Фон Кори был егерь. Охотник за партизанами, чья абверкоманда с лета 1941 года уничтожила в Белоруссии, на Украине и в России бо-лее ста партизанских отрядов. А что делал идиот и садист Кубе? Раздавал награды и эшелоны с награбленным тыловой зондерсволочи, меряя её доблесть по количеству убитых белорусских, польских и рус-ских детей… Вешал, жёг, расстреливал своими зондеркомандами9, даже не задумываясь, что каждый убитый его уголовниками мирный житель - это два, три, пять новых партизан, лично обозлённых на Рейх и потому на всё готовых! Если бы фон Кори мог - он бы сам прикончил Кубе раньше, чем тот успел наделать уже, кажется, непоправимых глупостей…

Фон Кори скользнул взглядом по листовке, залепившей на стене дома напечатанный в газете портрет фюрера. Просто листок из тетрадки, на котором аккуратным ученическим почерком написано: "Фрицы драпают из-под Курска!"

Драпаем, подумал фон Кори. Отличная вещь - русский язык. В немецком нет такого слова. "Бежим" - не годится. Именно драпаем. Даже школьники знают. Надо выловить и повесить всех школьников… А его абверкоманда всё больше и больше напоминает кусающую собственный хвост собаку. Чем сильнее грызёшь - тем больнее себе делаешь. А вообще откусить невозможно… Война проиграна. Проиграна ещё в 41-м, но сейчас это начинают понимать даже самые тупые и самые оптимистичные… А он не тупой и не оптимистичный. Но он будет драться, пока есть возможность - а там посмотрим…

Двухэтажный старинный особняк был украшен бело-красно-белыми флагами "Бялоруской национальнай самопомощи". На ступеньках роскошного крыльца не было часовых - с тех пор, как неделю на-зад в них бросили гранату, они соглашаются дежурить --">