М. Сизова История одной девочки

От автора

Эта книга рассказывает о детстве замечательной советской балерины, народной артистки Советского Союза Галины Сергеевны Улановой.

Её имя известно во всех странах мира, всюду, где люди любят и чтут искусство, а любят его и маленькие и большие.

Галина Сергеевна Уланова рассказывала мне о годах своего детства и учения в балетной школе, а я потом по её рассказам и отчасти по моим собственным театральным воспоминаниям написала эту книгу.

Мне хотелось, чтобы мои юные читатели узнали о том, какая трудная и большая, какая напряжённая работа предшествует тому радостному искусству танца, которое мы все так любим и которое кажется таким лёгким и весёлым.

Настоящее искусство требует неуклонного и ежедневного труда в течение всей жизни, и жизнь каждого художника прежде всего отдана его творчеству. Так и жизнь Галины Сергеевны Улановой отдана её творческой работе, и потому-то она стала великой танцовщицей и замечательной актрисой, каждое появление которой на сцене даёт нам такую большую радость.

ВРЕМЯ И ВРЕМЕНА

Время! Когда Галя была совсем маленькой, она часто задумывалась над этой удивительной вещью: маме её всегда не хватало, а у папы совсем не было! На просьбу мамы куда-нибудь зайти он обычно отвечал:

«Охотно зашёл бы, да совершенно времени нет!»

Всего непонятнее говорила няня, когда была недовольна папой или мамой:

«Опять ребёнку молока дали безо времени! И спать безо времени уложили! Ребёнок (это, значит, Галя) должен своё время знать».

А когда однажды мама заболела, а к ним в гости неожиданно приехала из чужого города чужая тётя (с четырьмя чемоданами), няня тихонько поварчивала у себя в кухне:

«Уж вот заявилась-то, матушка, не ко времени!»

Когда в одно прекрасное (точнее говоря, дождливое) утро оказалось, что с чердака украли папино бельё, няня несколько дней вздыхала и охала, повторяя:

«Ох, и что же это за время за такое, что всё крадут! Что тут поделать — ума не приложишь! Потому время такое — крадут и крадут!»

И Галя тогда твёрдо запомнила, что бывает такое время, когда все крадут бельё.

Потом были ещё «времена». Папа часто говорил:

«Сыграла бы ты, Марусенька, «Времена года»!»

Мама тогда садилась за рояль и играла — и эти «Времена» Галя могла бы слушать без конца.

Потом ещё удивительное дело: бабушка часто говорила:

«Ну, в моё время иначе было!»

И няня говорила про то же самое:

«И не слыхали про такие дела в моё-то время!»

Значит, у них с бабушкой было своё собственное время, которого не было у мамы. А мама часто говорила, что у неё «никогда ничего не было», — значит и времени своего не было.

Как-то в сумерки няня с озабоченным видом вошла в столовую и, ни на кого не глядя, остановилась перед большими стенными часами, которых Галя немножко побаивалась оттого, что они шипели.

— Вы что, няня? — спрашивает мама.

— Время поглядеть! Часы-то здесь идут али нет? У меня на кухне с самого с утра как стали, так и стоят — что хошь с ними делай!

— Сейчас половина шестого, — говорит мама.

— Значит, обедать надо. А вы вот накормили ребёнка сладким-то безо времени, она и будет за обедом только в тарелку глядеть!

Чтобы не сердить няню, Галя старается за обедом совсем не смотреть в тарелку, а смотреть только на горчицу, которой ей и попробовать не дают. Но вечером няня опять подошла к часам и, посмотрев на них, сказала:

— Галенька, спать время!

— А ты его видишь? — спросила Галя.

— Кого-о?

— Время! Ты его на часах видишь?

— Ведь это чего только не спросит! — засмеялась няня. — Иди-ка, я тебе покажу.

Она взяла Галю на руки и подошла к часам.

— Гляди-ко: обозначаются здесь во всей своей видимости часы. Вот тебе час… вот тебе два…

Няня водила пальцем по циферблату и, проведя по всему кругу, остановилась:

— А вот тебе двенадцать!

— А потом? — спросила Галя.

— А потом время сызнова пойдёт. Это час последний, за ним и нет ничего. И идёт себе сызнова час, идёт два, и вот тебе девять. Видишь, стрелка обозначает? Значит, время тебе --">