Лидия Алексеевна Чарская - Том 37. Игорь и Милица (Соколята)

Лидия Алексеевна Чарская Полное собрание сочинений Том тридцать седьмой

Повесть для юношества из великой европейской войны

Исправлено в соответствии с современной орфографией.

Игорь и Милица (Соколята)

Часть I

Глава I

Звук гонга прозвучал над садом и протяжно замер вдали…

И в тот же миг в алом пламени заката, охватившем пожаром старый институтский сад, в его тенистых аллеях замелькали небольшие женские фигуры, устремившиеся на главную площадку, расположенную перед крыльцом.

Второй удар гонга застал воспитанниц уже выстроившимися стройными рядами перед высоким подъездом массивного, величественного здания, с окнами, эффектно озаренными алым румянцем заходящего солнца.

Классная дама в синем платье, с очками да круглом добродушном лице, несколько раз ударила в ладони и, повышая голос, сказала:

- В пары, дети, в пары. Идем к ужину.

Стройно, двумя рядами, двинулись большие и маленькие воспитанницы в длинных форменных платьях, с белыми передниками, покрывающими цветной жесткий камлот с белыми же пелеринками, наброшенными на плечи.

- Прощай до завтра, старый сад!

Полная, русоволосая девушка, находившаяся в последней паре, беспокойно оглянулась назад.

- A где же Милица? Ты не видела ее, Наля?

Высокая шатенка Наля Стремлянова покачала своей миниатюрной головкой.

- Она, кажется, была в беседке на последней аллее. Следовало бы ее позвать. А, впрочем, это дело Нюши. Кому же, как не нашей Гореловой позаботиться о ее подруге?… Боюсь, как бы не досталось Миле… Жаль ее… Она и так ходит какая-то грустная все последнее время.

- A ты думаешь, весело жить на чужбине, да еще тогда, когда ее родина переживает такие тревожные дни?

- Ах, все мы оторваны от родных, все мы здесь на той же чужбине, - немного раздраженно произнесла толстушка. - Разве тебе, Налечка, приятно прозябать нынешнее лето в институтской тюрьме? И какое глупое, какое нелепое правило оставлять выпускной класс на все лето в институте якобы для усовершенствования в церковном пении и языках! Многому мы выучимся за три месяца, подумаешь!

И толстенькая Верочка капризно оттопырила губы.

- Ну, не скажи, - начала было ее подруга и замолчала, остановившись на полуфразе.

Перед обеими девушками появилась синяя фигура классной дамы, Софьи Никаноровны Кузьмичевой, дежурившей это лето y выпускных.

- Mesdemoiselles, вы не видели Петрович? Где она?

- В самом деле, где же Петрович? Где Милица? - пронеслось по рядам институток.

- В саду ее нет, mademoiselle Кузьмичева. Я после первого гонга обежала все аллеи, - поспешила заявить маленькая, черноглазая, черноволосая Ада Зыркова, дежурившая в этот день.

- Не может быть, однако, чтобы она поднялась в такую рань в дортуар, - уже заметно начиная волноваться, сказала наставница.

- Надо спросить Нюшу. Нюша Горелова всегда с Милицей. Попугайчики insйparables, Орест с Пиладом… Спросите Нюшу! - послышалось из передних пар.

Худенькая, стройная, похожая на мальчика, с задорными карими глазами, Нюша в тот же миг предстала перед озабоченным лицом классной дамы.

- Где Петрович? Вы не видели ее? - И глаза из-под очков пытливо и внимательно посмотрели на молодую девушку. Но карие плутоватые глазки последней стойко выдержали этот взгляд.

Хотя Нюша Горелова, закадычная «на жизнь и на смерть» подруга молоденькой сербки Милицы Петрович, могла бы многое что рассказать, но она скорее даст отрезать себе язык, нежели выдаст подругу. Не скажет она, где ее Миля, не скажет ни за что!

Потупляются лукавые, бойкие глазки, складываются с самым смиренным видом «коробочкой» руки y талии и, отвешивая низкий реверанс, черненькая Нюша отвечает самым невозмутимым тоном:

- Я не знаю, где Петрович, mademoiselle. Я ничего не знаю…

Глава II

Алый пламень заката все еще купает в своем кровавом зареве сад: и старые липы, и стройные, как свечи, серебристые тополи, и нежные белостволые березки. Волшебными кажутся в этот час краски неба. A пурпуровый диск солнца, как исполинский рубин, готов ежеминутно погаснуть там, позади белой каменной ограды, на меловом фоне которой так вычурно-прихотливо плетет узоры кружево листвы, густо разросшихся вдоль белой стены кустов и деревьев.

Где одна сторона каменной стены встречается, образуя --">