Мария Павловна Прилежаева - Товарищи

Мария Павловна Прилежаева Товарищи

Вольтметр сделаю я

Этот день закончился нежданно для всех печальным происшествием.

Происшествие случилось на физике. Седьмой «Б» в полном порядке стоял у дверей кабинета, ожидая появления Надежды Дмитриевны.

Высокая статная учительница с белыми, как снег, волосами неизменно в синем, торжественном платье одним своим видом вызывала почтение. В физический кабинет ребята входили, присмирев и остерегаясь топать ногами. Иногда в кабинете задёргивались на окнах портьеры, Надежда Дмитриевна поднималась на кафедру, и, повинуясь приказанию её желтоватых, сухоньких рук, в темноте по проводам трансформатора Тесла, тихо потрескивая, бежали синие змейки, голубоватым сиянием поднимались вверх пучки искр, или под мерный гул катушки Румкорфа причудливо вспыхивали красным, оранжевым, фиолетовым светом волшебные палочки.

Щёлкнул выключатель, отброшены шторы — в руках учительницы обыкновенные стеклянные трубки.

Физика — чудо, нет интересней науки!

Саша Емельянов раз и навсегда отвоевал себе в кабинете первую парту: и слышно, и видно, и ничего не пропустишь.

Учительница раскрыла журнал:

— Гладков!

Костя вышел к доске. Надежда Дмитриевна вызывала одного за другим, а на кафедре стоял незнакомый изящный прибор с загадочной стрелкой. Наконец Надежда Дмитриевна закрыла журнал и объявила:

— Перед вами вольтметр!

Она объяснила устройство прибора.

Саша успел набросать в тетради чертёж.

— Выключаю, — сказала Надежда Дмитриевна.

Вдруг… Она споткнулась, чтоб удержать равновесие, ухватилась за кафедру и столкнула локтем вольтметр.

— Ой! — в один голос вскрикнул испуганный класс.

На полу валялись куски расколотой рамы, торчала погнутая стрелка.

— Что я наделала! — тихо сказала Надежда Дмитриевна, стоя над разбитым вольтметром.

С первых парт бросились подбирать обломки.

— Надежда Дмитриевна, ничего… Обойдёмся.

— Мы поймём из теории… — уверяли ребята, смущённые огорчением учительницы.

— Стара я, должно быть, стала, ребята, — вздохнула она. — Из рук падают вещи…

— У меня с детства из рук падают вещи, — мгновенно сфантазировал Юрка Резников. — Сегодня утром тарелку разбил. Как за что ни возьмусь, так сейчас разобью.

— Ну, мои милые физики, — невольно улыбнувшись его утешениям, сказала Надежда Дмитриевна, — придётся нам в следующий раз усвоить закон Ома теоретически. Ах, что же я наделала!

— Ребята, — тихонько объявил Борис Ключарёв, — собираться у керосиновой лавки.

— На пустыре, у керосиновой лавки, — передавалось с парты на парту.

Позади школы тянулся пустырь. Здесь летом играли в футбол, зимой сражались в снежки, и здесь, за стеной керосиновой лавки, где декабрьские вьюги намели высокий сугроб, после уроков собрались семиклассники.

— Уж очень она разгоревалась, — вздыхал Володя Петровых. — Заметили? Жалость смотреть.

— Надо найти выход, ребята! — решил Ключарёв.

Юрка Резников спокойно сказал:

— Я нашёл выход.

— Где? Что? Какой?

— Сделать вольтметр.

— Что?! — Саша Емельянов в одно мгновение очутился с ним рядом. — Ты считаешь… Что? Сделать самим?

— Ха! Вполне реальная вещь. Принцип устройства известен?

— Известен, — подтвердил Саша.

Юрка выдержал паузу, скептически покачал головой:

— Не знаю уж, право, сумеешь ли ты… Я взялся бы сам, да у меня радиоприёмник стоит незаконченный, с деталями мучаюсь. Слушай, а может…

— Пожалуй… попробую, — запинаясь, вымолвил Саша: в нём боролись желание и страх.

— Ребята, ребята! — заволновался Володя Петровых. — Вот если бы… Входит Надежда Дмитриевна, а на кафедре новый прибор. Тут она… Вот если бы мы верно…

— Материалы достанем. Только бы сделать!

— Не сумеет!

— Емельянов? Сумеет!

— Вот ещё сконструировать бы звуковое кино!

Но Ключарёв смотрел трезво на вещи: ракетопланы, кино, телевизор — интересно, однако всё это в будущем; к субботе надо обеспечить вольтметр.

— Саша, согласен? Возмёшься? Успеешь?

От волнения и гордости у Саши перехватило дыхание. Он молча кивнул, весь --">