Кристина Сещицкая - Мой волшебный фонарь

обойтись без такого правителя.

Мы живем в новом микрорайоне, который состоит примерно из двух десятков совершенно одинаковых домов, окруженных совершенно одинаковыми газонами; возле каждого дома — нечто вроде беседки с мусорными ящиками; беседки, разумеется, тоже совершенно одинаковые. Разные в этих домах только люди. Из наших соседей мне больше всего нравится пани Шпулек, хотя она уже старенькая. Пани Шпулек родилась в девятнадцатом веке. Я ей ужасно завидую. Мне почему-то кажется, что жить в девятнадцатом веке было очень увлекательно. А наша история очень страшная, по крайней мере, история первой половины века. Интересно, какая будет вторая половина? Учительница по обществоведению говорит, что все зависит от нас. Но у меня это почему-то не укладывается в голове, в особенности когда я вспоминаю про Ясека, про то, как он, например, умывается перед сном. Боюсь, нам не дожить до рубежа двадцатого и двадцать первого столетия — скорее всего, нас задолго до того сожрут микробы. Если все мальчишки моются так же, как мой брат, а это весьма вероятно, человечество обречено на неизбежную гибель.

Что касается пани Шпулек — большое ей спасибо за то, что она научила меня и мою подругу Иську вязать. Это занятие здорово успокаивает нервы. Пока я освоила только один узор, но не очень горюю, потому что все равно мои свитера и шапочки никто не станет носить. Сейчас я вяжу шарф. К сожалению, я не умею заканчивать — сколько ни пробовала, ничего не получается, вот я и продолжаю вязать дальше, благо шерсти много. Связала уже около двух метров. Ясек, глядя на мой шарф, подыхает со смеху — не понимаю почему. А вчера говорит: «Ты что, чокнулась? В твой шарф мумию запеленать можно, остановись!» Тоже мне остряк! Во-первых, для мумии шарф еще коротковат, а во-вторых, я имею право заниматься тем, что мне доставляет удовольствие. Вчера вечером на меня вдобавок напустился папа. «Дурацкое занятие! — сказал он. — Сколько можно сидеть и бездумно ковырять спицами!» А я вовсе не бездумно ковыряю, я за работой решаю всякие проблемы. Но папа все равно считает, что это пустая трата времени. Он бы предпочел, чтобы я заучивала французские слова. «А нельзя ли как-нибудь совместить эти два занятия?» — высказал однажды папа гениальную идею. Нельзя! Вязать и размышлять — это да. А какой будет толк от того, что я зазубрю несколько французских слов, если я не научусь мыслить по-польски? И вообще, почему мне мешают спокойно трудиться над моим стокилометровым шарфом? А вдруг на каком-нибудь километре мне придет в голову гениальное открытие?..

Аня, теперь ты мне напиши. Про то, какая ты, и любишь ли ты читать? Я очень люблю! Моя любимая книжка — «Чудо в Карвиле» Бетти Мартин. Но подумай, что это про каких-нибудь святых, там рассказывается о прокаженных, среди которых Бетти Мартин жила и работала. А другая моя любимая книга — роман, который написала моя сестра, неизданный, конечно. Он называется «Ромео из музыкальной школы». Про любовь. Я не выношу мальчишек, должно быть, потому, что у меня есть брат, но книжки про любовь мне нравятся.

Привет. Агата.

«…Я вовсе не уверена, что моя сестра понимает счастье так же, как я…» — написала Агата. Ух! Я, конечно, тоже считаю себя счастливой оттого, что у меня есть сестра, но в чем-то Агата все-таки права. Счастье у каждого свое, собственное, не такое, как у другого. Кроме того, наверно, существует какое-то общечеловеческое счастье. Думаю, что учительница, которая преподает у Агаты и Ясека обществоведение, вмиг сумела бы это объяснить, если б только Агата пожелала ее спросить. Но Агата ни о чем ее спрашивать не станет, потому что, насколько я понимаю, именно эта учительница — единственный во всей школе человек, которого Агата искренне не любит.

У Ясека подобных забот нет. Он живет, точно орешки щелкает, — лишь бы только не попадались пустые. Единственное, в чем он преуспел, — это в искусстве без промаха забрасывать мячи в баскетбольную корзину, что при его ста восьмидесяти сантиметрах роста, между нами говоря, не так трудно. Несмотря на то что Агата первая ученица, а Ясек — последний лодырь, он самая популярная личность в классе. Двойки — а их у него несметное количество — ничуть не мешают ему воображать: как же, лучший баскетболист спортклуба! Краса --">